Десятое Правило Волшебника, или Призрак

Даже если мы каким-то чудом победим в этом грозном сражении, в итоге окажется, что эта победа не является бесспорной. Такое сражение закончится боем, в котором мы победим, заплатив огромную цену, тогда как Орден просто вернется спустя какое-то время с новыми, еще более многочисленными силами. Даже если нам доведется выиграть эту тяжелейшую битву – которую, я знаю это, мы выиграть не можем, – то после этого нам придется вести другую битву, и даже против больших сил, а затем… следующую.

Почему? Потому что мы при каждом сражении теряем людей и становимся слабее. И у нас очень небольшие резервы, чтобы полагаться на них. А когда потребность есть у Джеганя, он получает людей столько, сколько ему требуется, и становится только сильнее.

Мы же, в конце концов, проиграем по одной простой причине: ни одна война не выигрывается путем обороны. Хотя оборонительное сражение может быть выиграно, войну в обороне выиграть невозможно.

– Итак, – спросил один из офицеров, – что вы предлагаете? Нам следует вступить в переговоры?

Ричард отбросил эту идею пренебрежительным, если не раздраженным жестом.

– Орден не признает язык мирных переговоров. Может быть, очень давно, в самом начале вторжения, они и приняли бы нашу капитуляцию, позволив нам поклониться и поцеловать их сапоги, позволив нам надеть цепи рабства, – но не сейчас. Сейчас они хотят только победы, сполна оплаченной нашей кровью. И какая разница, каким путем это будет достигнуто? В любом случае, конечный результат будет тем же: убийство и порабощение нашего народа.

– Тогда… что же? – возбужденный голос офицера сорвался. – Сражаться до тех пор, пока нас не перебьют или не захватят в плен?

Люди уставились на говорившего, человека с раскрасневшимся лицом. Эти люди уже давно вели сражения с Орденом. И они не услышали ничего, что им не было известно. До сих пор борьба с захватчиками была их главным делом. Это был их долг. Это было единственное, на что они способны.

Ричард повернулся и окинул взглядом Кару. Стоявшая расставив ноги и сцепив руки за спиной, в красной кожаной одежде, она выглядела так, будто уверена, что способна справиться с Орденом сама.

Ричард жестом указал на женщину, стоявшую рядом с Карой.

– Вот Никки, когда-то служившая той стороне. – А когда он услышал шепот по поводу находящегося среди них врага, добавил: – Но точно так же большинство из вас служили прежде тирании Даркена Рала, а некоторые даже и его отцу, Панизу Ралу. У вас не было выбора. Даркена Рала никогда не интересовало, как вы намерены распорядиться своими жизнями. Он заботился лишь о том, чтобы вы следовали его приказам. Теперь, при наличии выбора, вы приняли нашу идею, наше дело. То же сделала и Никки.

Люди Ордена другие. Вы сражаетесь, чтобы отвести угрозу насилия и даже смерти. Они же сражаются, потому что верят в свое дело, в свою идею. Они страстно желают воевать. Им нравится участвовать в войне.

Поскольку она была там, с Джеганем, Никки обладает сведениями из первых рук. Она видела такое, что помогает понять, с чем вы столкнетесь.

Ричард снова повернулся к Никки. Сейчас она напоминала статую: ее кожа гладкая и белая, а светлые волосы спадают волнами на плечи. В лице и фигуре не было ничего, что Ричард захотел бы изменить, будь он скульптором. Она была воплощением красоты, наблюдающей невообразимую мерзость.

– Никки, будь добра, расскажи этим людям, что случится с ними, если они попадут в руки Имперского Ордена.

Ричард не представлял, что она сейчас им расскажет, но был уверен, особенно после рассказа Джебры, что у Ордена нет другой сущности, кроме полного презрения к жизни.

– Орден не казнит своих пленников тотчас. – С неумолимым спокойствием Никки передвинулась на шаг ближе ко всем собравшимся, не отрывавшим от нее глаз. Она сделала паузу, стоя рядом с Ричардом, пока тишина не стала мучительной и тягостной, и получила полное внимание всех стоявших перед ней. – Первым делом, – сказала она, – каждый захваченный в плен мужчина подвергается кастрации.

Затем, испытав нестерпимую боль и унижение, тот, кто еще останется в живых, подвергается пыткам. Тот, кто выживет после пыток, в конце концов отправляется на смерть, исполняемую тем или иным, но всегда крайне жестоким способом.

Те, кто сдался Ордену без борьбы, избавлены от подобного обращения. Цель жестокости по отношению к пленникам – так запугать противника, чтобы тот сдавался без сопротивления. Их отношение к гражданскому населению в захваченных городах столь же жестоко и имеет в виду ту же самую цель. Как результат, многие города сдавались Ордену без сопротивления.