Десятое Правило Волшебника, или Призрак

Но сестры могут использовать магию. Они наверняка не допустят, чтобы ее изнасиловали.

Впрочем, откуда у нее такая уверенность?

Джегань. Он хочет оставить ее для себя. И он не из тех, кто позволит подчиненным использовать свою награду, «приз всех призов», по его словам. Он хочет обладать ею сам. Мысль о том, что он собирается по-хозяйски расположиться на ней, пронзила Кэлен леденящим страхом.

Но ближайшей проблемой сейчас был не Джегань, а вот эти люди. Одним плавным движением, обходя одного из солдат со стороны спины, она незаметно вытащила нож, висевший в ножнах на его бедре. Она сделала это движение одновременно с естественным движением рук, чтобы наблюдавшие за ней сестры не догадались, что она что-то сделала. Этот мужчина обернулся, возможно почувствовав что-то. И хотя он смотрел на нее целое мгновение, его взгляд скользнул дальше, а затем он продолжил свою беседу.

Пока что она шла через многочисленные группы людей вокруг императорского лагеря, но вот наконец вышла за их пределы и оказалась среди обычных солдат. Они пьянствовали, смеялись, играли в азартные игры или рассказывали всевозможные истории, собравшись возле костров. Посреди толпы стояли и стреноженные лошади. В произвольных местах попадались повозки. Некоторые из солдат уже поставили примитивные палатки, тогда как другие что-то готовили около огня или спали.

Видела она и женщин, которых уводили в эти палатки. Ни одна из них не шла добровольно. Видела и других женщин, только и дожидающихся, чтобы их подхватил любой мужчина и затащил к себе. Она припомнила, как Джегань упоминал о намерении отправить сестер по палаткам в порядке наказания. Кэлен бросало в пот от криков женщин и от страха за свою судьбу, когда сама она наконец вернется в шатер Джеганя. Сколь ни были ужасны все обстоятельства пребывания в этих палатках, с этими людьми, Кэлен не могла испытывать никакой жалости к сестрам. Если они закончат тем, что будут изнасилованы, по мысли Кэлен это не будет для них достаточным наказанием. Они заслуживали гораздо большего.

И тут на нее уставился один из ближайших к ней мужчин. Кэлен заметила вспышку похоти в его глазах – в глазах, смотревших прямо на нее. Он видел ее. Его рот самопроизвольно открылся в возбуждении от удачи, что такая женщина падает ему прямо в руки, если можно так выразиться.

Пока он поднимался, Кэлен, до того как он полностью выпрямился, вспорола ему живот, как говорится, от края и до края, продолжая, как ни в чем не бывало, быстро идти мимо. На лице этого человека отразился полный шок от произошедшего, и он, слабо шевеля руками, пытался подхватить свои внутренности, когда они начали тяжелой массой вываливаться из полости живота. Затем опрокинулся назад и рухнул на землю, издавая испуганное бормотание, которое не было никем замечено на фоне прочих хриплых и резких шумов, стоявших вокруг. Когда он ударился о землю, его внутренности вывалились. Окружающие повернулись взглянуть в его сторону, некоторые со смехом, некоторые в шоке, но все одинаково решили, что ему только что не повезло в стычке на ножах.

Кэлен не замедлила шаг и не обернулась. Она продолжала идти, не прерывая движения, постоянно напоминая себе о главной задаче: дойти до скалы, затем вернуться в шатер. Сделать круг. Сделать так, как ей было приказано.

Как только человек отделился от толпы и кинулся к ней, она отвела руку, а затем использовала инерцию его движения, чтобы всадить нож ему под ребра, разрезая жизненно важные органы. Ее сжимающий нож кулак проник через глубокую рану и погрузился в его теплые внутренности. По тому, как он свалился, подобно мешку с песком, без единого звука, она была уверена, что удалось достать до его сердца. На память об этом коротком столкновении она теперь носила перчатку из его крови.

Ей было крайне любопытно, откуда она научилась подобным вещам? Казалось, это проявляется у нее как инстинкт, так же естественно, как бывает с эмоциями, без всякой необходимости вызывать их. Она не могла ничего вспомнить о себе, но прекрасно помнила, как пользоваться оружием. Впрочем, подумала она, следует просто радоваться тому, что умеет и может делать это.

Пробираясь через людское море, она добралась до тесного островка оживленной активности. Здесь все люди отодвинулись, чтобы оставить свободным ровное поле, на котором соревновались команды джа-ла. Вокруг собрались десятки тысяч солдат, болеющих за ту или иную команду. Игра развивалась жестоко, нападающий натолкнулся на наиболее сильного игрока другой команды. Когда он упал, залитый кровью, половина из собравшихся, окружавших поле, начала восторженно аплодировать.