Незабудки для тебя

— О, у нас есть замечательные старинные карманные часы и цепочки. Гораздо интереснее, чем то, что делают сейчас!

Женщина подвела его к застекленному шкафчику, достала оттуда ящик с часами и поставила его на прилавок.

— Эти часы не просто показывают время, — начала она. — Они рассказывают историю. Вот эти, например…

— Не надо!

Зрение его заволоклось туманом, голоса в магазине слились в невнятный гул. Какая-то часть сознания понимала, что он ускользает от самого себя; он пытался остановиться, пытался вернуться, но не отрывал глаз от зажатых в руке золотых часов со свисающей петлей цепочки.

Голос продавщицы слышался где-то вдалеке, на краю сознания. Все мысли и чувства Деклана заполнил другой голос, пришедший неведомо откуда, вонзившийся в душу, словно удар ножа. Возбужденный, радостный голос юной женщины.

— …На день рождения моему мужу. Я хочу ему подарить что-то особенное. У него как раз сломались часы — а эти такие красивые! Вы сможете сделать надпись?

Он уже знал, какой будет эта надпись на крышке, — знал до того, как перевернул часы и прочитал:

«Люсьену от Абби.

Вместе на целую вечность.

4 апреля 1899 года».

— Мистер Фицджеральд! Мистер Фицджеральд, что с вами? Вы так побледнели! Может быть, воды?

— Что?

— Принести вам воды? Может быть, присядете?

— Нет. — Он сжал часы в руке, но видение уже ушло. — Нет, спасибо. Со мной все в порядке. Я их возьму.

Более чем потрясенный, Деклан направился на работу к Реми. Спокойная деловая атмосфера, рациональный мир юриспруденции, думал он, помогут ему прийти в себя.

И потом, сейчас ему очень хотелось провести несколько минут с другом, который, даже если сочтет его психом, не перестанет любить.

— Ты бы предупредил, что зайдешь, — начал Реми, прикрывая за ним дверь своего кабинета. — Я бы свалил работу на помощников, и мы с тобой сходили куда-нибудь пообедать.

— Я и сам не ожидал, что окажусь в этом районе.

— Ага, опять рыскал по магазинам! — Реми кивнул на его вместительную сумку. — Похоже, ты всерьез решил начать новую жизнь. Из Бостона вообще ничего с собой не захватил, что ли?

— Из Бостона ко мне кое-что приедет на следующей неделе. В основном книги, — рассеянно ответил Деклан, оглядывая кабинет. Взор его скользил по сборникам законов, юридическим справочникам, пухлым папкам с документами. Все это казалось ему теперь таким далеким. — И еще несколько вещичек из моего кабинета — поставлю их в библиотеку.

Он взял латунное пресс-папье, повертел в руках, поставил на место. Сунул руку в карман, побренчал мелочью.

— Ну что, так и будешь ходить, пока не протрешь дыру в паркете, или все-таки объяснишь, зачем пришел? — Реми — пиджак небрежно брошен на спинку кресла, узел галстука расслаблен, рукава рубашки закатаны — откинулся в кресле. — Я сгораю от любопытства! Давай рассказывай!

— Я ведь тебе уже говорил о том, что творится у меня в доме.

— Да я и сам убедился, когда заезжал к тебе в субботу. Фортепиано в дамской гостиной. Точнее, фортепиано нет, а музыка есть. Честное слово, лучше бы ты мне сказал, что забыл выключить радио!

— Я, наверное, куплю рояль и поставлю туда. Уверен, он и стоял там раньше. Я ведь в свое время играл на рояле и, если снова сяду за инструмент, может, вспомню, как это делается.

Реми внимательно посмотрел на друга.

— Ты об этом пришел мне рассказать?

— Сегодня я купил часы.

— И решил похвастаться? Хочешь, позвоню секретарше, она соберет наших ребят — всем покажешь?

— Это часы Люсьена Мане.

— Серьезно?! — Реми подпрыгнул в кресле. — Откуда ты знаешь? И где ты их раздобыл?

— В магазинчике во Французском квартале. — Он положил на стол коробочку с часами. — Взгляни!

Заинтересованный Реми открыл коробку.

— Что ж, элегантные. Разумеется, на вкус тех, кому нравится рыться в карманах каждый раз, когда нужно узнать, который час. — Он взвесил их в руке. — И тяжелые.

— Когда ты держишь их в руках, ты ничего не чувствуешь?

— А что я должен чувствовать?

— Реми, взгляни на крышку.

— Имена совпадают, даты тоже, — заключил Реми, прочитав надпись. — Удивительно, что тебе удалось случайно на них наткнуться.