40  

Они шли к дому так быстро, что Джекка запыхалась. Не прошло и минуты, как они оказались у края леса и увидели желтый фонарь, зажженный на крыльце.

– Тристан, – сказала Джекка, сжав его руку.

Он подошел к ней вплотную, но не обнял – а ведь она надеялась именно на это. Вместо этого он коснулся пальцами ее щеки, поправил выбившийся локон.

– Джекка, – прошептал он, – ты мне нравишься. Очень нравишься. Отнесись к этому с терпением и пониманием. Я не хочу спешить.

«Проклятие!» – подумала Джекка и нахмурилась. Он говорит серьезно. Слишком серьезно.

– Пожалуйста, не забывай, что я собираюсь уехать…

Трис прижал палец к ее губам.

– Я знаю, ты собираешься вернуться в Нью-Йорк. Помню об этом. Но вот что, моя милая Джекка…

– Что? – прошептала она.

– Я – взрослый мальчик, и если ты оставишь мне чуть-чуть себя, я смогу справиться с горечью расставания.

Она почувствовала, как Трис склонился к ней, и решила, что он наконец-то ее поцелует. Но его губы почему-то оказались возле ее уха…

– Завтра, как стемнеет? – едва слышно шепнул он.

– Да, – ответила зачарованная Джекка.

Трис отступил в сторону и исчез в темноте.

Глава 6

Тристан героически сражался с завтраком, исполненный решимости пожарить наконец омлет, а не идти по пути наименьшего сопротивления и есть осточертевшие хлопья с молоком. Однако сделать что-нибудь одной рукой трудно. Пришлось даже разбить яйца, бросив их в миску, а потом вытаскивать оттуда скорлупу.

Масло на горячей сковороде сгорело, потому что он отвлекся, думая о том, как поведет себя Джекка, если он явится на завтрак, как это делал до ее приезда.

Вчера ему пришлось врать. Он наплел что-то несусветное миссис Уингейт и Люси, объясняя, почему никак не может остаться. Люси ему поверила, поцеловала его в щеку и сказала, что он слишком много работает.

Но мисс Ливи взглянула на него так же, как много лет назад, когда ему было двенадцать и он рассказывал ей, где был и что делал. Даже мама не ловила его на вранье так легко, как мисс Ливи.

Тристан справедливо полагал, что она уже связала его персону с ночными отлучками Джекки. Но, насколько он мог судить, она вроде бы не выказывала неодобрения.

Возможно, она думает, что они с Джеккой отправляются в его дом и ложатся в постель.

Тристан вздохнул и еще раз вымыл сковородку. Вторая порция масла тоже сгорела.

Интересно, что бы она сказала, узнав, что он еще ни разу даже не поцеловал Джекку?

– Скорее всего она бы мне не поверила, – громко проговорил он и убрал яйца обратно в холодильник. Утомившись от бесплодных попыток приготовить себе нормальную еду, он решил позавтракать в городе.

Повинуясь импульсу, он взял телефон и позвонил Ким.

– Ты уже завтракала?

– Пока нет.

– Могу я пригласить тебя к Элу?

– Это было бы чудесно. Тем более что у меня есть для тебя хорошие новости.

– Да? Какие?

– Скажу при встрече. Кстати, как тебе понравилась Джекка?

– Всякий раз, когда я захожу к мисс Ливи, твоя Джекка оказывается в своей комнате. – Это была самая близкая к истине ложь, которую он смог придумать.

– Это даже хорошо, поскольку она все равно уже занята. Увидимся у Эла.

– Что это значит? – спросил Тристан у телефона. – Занята?

Несмотря на только одну здоровую руку, он собрался в рекордно короткий срок и уже через десять минут нетерпеливо ожидал Ким в закусочной.

Она вошла улыбаясь, поцеловала его в щеку и устроилась за столом. Закусочная «У Эла» была самым модным заведением города в середине прошлого века, когда на дорогах правили бал «шевроле» 1957 года, а Элвис Пресли только начинал свой путь к вершине. Тогда закусочная пользовалась большим успехом, и Эл – сын тогдашнего Эла – не видел необходимости что-то менять. Кабинки были теми же, барная стойка и высокие круглые табуретки тоже. В каждой кабинке было что-то вроде музыкальной шкатулки, и посетители могли выбирать музыку. Никто ничего не имел против того, что музыка предлагалась только конца 1950-х годов.

– Итак, что ты предпочитаешь слушать сегодня утром? – спросила Ким, наскоро пролистав меню. – В-9 – Пол Анка. «Дайана» или Д-8 – Джерри Ли Льюис [4]. «Знойные красавицы»? – Молодежь Эдилина всегда с гордостью демонстрировала свою хорошую память, безошибочно называя номера песен.


  40  
×
×