Утренняя луна

Руки Тристана ласкали ее обнаженную кожу, пальцы забрались под трусики. Джекка откинула голову и закрыла глаза, полностью отдавшись восхитительным ощущениям.

Он положил ее на кровать, а когда растянулся рядом, то уже был полностью обнажен. Она чувствовала хлопок простыней, шелк своего белья и приятное тепло его кожи.

Трис жадно целовал ее. Джекка запустила пальцы в его густые волосы и потянула его голову вверх. Ей хотелось почувствовать его губы на своих губах.

Неожиданно оказалось, что на ней уже нет бюстгальтера. Джекка утонула в океане чувств и восхитительных ощущений и уже не вполне понимала, что происходит. Тристан был везде – он окружал ее, подавлял. Его натиск ошеломлял. Ей казалось, что она может чувствовать, слышать, ощущать вкус и запах только его. Все остальное потеряло смысл.

Почувствовав его поцелуи на своей груди, Джекка выгнулась ему навстречу, и в это время Трис снял с нее трусики.

Когда он вошел в нее, она судорожно вздохнула, и он сразу накрыл ее рот своим. Его толчки были сильными и восхитительно медленными, и Джекка чувствовала, как в ней что-то разрастается. Она обхватила его руками и теперь ощущала, как двигаются его мышцы, когда он входит в нее глубоко, ритмично.

Неожиданно Тристан перекатился на спину, увлекая Джекку за собой. Она оседлала его, затуманившимся взглядом скользнула по красивому лицу, широкой мускулистой груди и поняла, что еще никогда в жизни не испытывала такого сильного всепоглощающего желания.

Она начала двигаться вверх и вниз, постоянно убыстряя темп. Трис помогал ей, держа руками за бедра. Она наклонилась вперед, ухватилась за изголовье кровати и продолжила упоительную скачку.

Тристан снова уложил ее на спину и ворвался внутрь с такой силой и страстью, что он закричала от удовольствия.

Они достигли вершины наслаждения вместе и тесно прижались друг к другу, пока их тела сотрясали волны страсти.

Когда Трис лег рядом, его загорелая кожа блестела от пота.

– Это было… – Похоже, он не знал, что сказать.

Джекка легла на бок, повернувшись лицом к нему, ее рука легла ему на грудь.

– Это было начало, – сообщила она.

Тристан улыбнулся.

– Тебе придется дать мне несколько минут, прежде чем я смогу продолжать.

– Не беспокойся, – уверенно сказала она. – Не забывай, что я – художница. Творить – это мое жизненное кредо. К тому времени как я с тобой закончу, ты будешь готов к новым подвигам.

– Если это вызов, – сказал Трис, – я его принимаю. С радостью.

Джекке хотелось потрогать его, почувствовать, как скользит кожа по коже. Она легла на него спиной, положила свои ноги на его ноги, а руки – на его руки так, чтобы не касаться простыни, – только плоть к плоти. Когда она пошевелила ягодицами, Тристан глухо застонал.

Тогда она перевернулась, уткнулась лицом ему в шею, вдыхая знакомый запах. Его руки ласкали ее плечи, спину, шею, накрыли ягодицы.

Скатившись с него, она слегка подтолкнула его, побуждая перевернуться, и продолжила исследование восхитительного мужского тела. И снова плоть касалась только плоти.

Постепенно ее тело вновь стало наполняться желанием.

Тристан зашевелился, выбрался из-под нее и снова взял ее с пылкой страстью.

Как Джекка и представляла себе, когда была в его спальне одна, они скатились с кровати. Трис оказался на полу первым, прижимая к себе Джекку. Их тела так и не разъединились. Его длинные пальцы уверенно держали ее бедра, когда она упала на него, издав довольный вздох.

Через несколько минут – или часов – он встал вместе с ней, уложил ее в кресло и закинул ее ноги себе на плечи. Прошло еще какое-то время, и Джекка оказалась на ковре, стоящей на четвереньках.

Когда оба выдохлись, на посветлевшем небе уже показалось солнце. Тристан уложил любимую на кровать, сам упал рядом, и оба моментально заснули.

Глава 13

Джекка проснулась и сразу увидела Тристана, только что вышедшего из душа и чисто выбритого. Он был в джинсах, с голой грудью и босиком.

– Извини, я не собирался тебя будить.

Она с удовольствием потянулась, с грудей сползла простыня.

– Который час?

– Одиннадцать.

– Шутишь? Я проспала все утро?

Тристан сел на кровать рядом с ней и заправил за ухо упавшую на лицо прядь волос.