Рожденная во льду

Просто ему любопытно узнать про Мегги и младенца. Вот и все! Да-да, он не спит из чистого любопытства.

Приободрившись, Грей выбрал какую-то книгу, растянулся на кровати Брианы и углубился в чтение.

Бриана обнаружила его в три часа ночи спящим поверх одеяла с открытой книгой на груди. Пошатываясь от усталости, она вошла в комнату и расплылась в улыбке. Улыбка была глупой, но Бриана решила, что в такую ночь это можно себе позволить.

Она бесшумно разделась, положила вещи на стул и, словно ящерка, юркнула в ночную рубашку. Потом зашла в ванную и умылась, чтобы смыть с лица усталость. Подняв глаза на свое отражение. Бри увидела ухмыляющуюся физиономию и весело расхохоталась.

Возвратившись в комнату, она погладила Кона, который свернулся калачиком на ковре возле постели, выключила свет и легла прямо на покрывало.

Грей тут же повернулся к ней и уткнулся носом в ее волосы.

– Бри! – сонно пробормотал он. – Я по тебе скучал.

– Спи. – Бриана прижалась к нему.

– Да… спи… Без тебя мне плохо, старые сны одолевают.

– Ш-ш… – Бриана погладила Грея по голове, тоже понемногу погружаясь в блаженное забытье. – Теперь все хорошо, я здесь.

Однако эти слова подействовали на Грея, как звонок будильника. Он вдруг проснулся и растерянно заморгал.

– Бри? Ты вернулась?

– Да. А ты читал-читал и заснул.

– Ага… – Грей потер лицо и прищурился, стараясь разглядеть в темноте черты Брианы. – Что с Мегги?

– Все чудесно. Ох, если б ты это видел, Грей! – Бриана оживилась и села на постели, обхватив руками колени. – Господи, как же она ругала Рогана, чем только ни грозила ему, а он в ответ кротко целовал ее руки и просил: глубоко дышать. Мегги смеялась, говорила, что она его обожает, и тут же опять осыпала проклятиями. Я никогда в жизни не видела, чтобы мужчина так нервничал. – Бриана снова вздохнула, не замечая, что щеки ее увлажнились. – Все вокруг суетились, что-то говорили, спорили… ну, в общем, как и следовало ожидать. Врачи пытались нас выгнать, но Мегги пригрозила, что тоже уйдет, и нас оставили в палате. Боже мой, все это было так… здорово!

Грей утер ей слезы.

– Может, ты все же сообщишь, кто у нее родился?

– Мальчик, – всхлипнула Бриана. – Такой красивый! Волосики черные, как у Рогана. И кудрявые. Кажется, что у него над головкой нимб. А глаза… глаза, как у Мегги. Конечно, они пока голубые, но разрез ее… Ой, а как он кричал! Словно ругался на нас за то, что мы его притащили в этот дурдом. У него пальчики – совсем крохотные и сжаты в кулачки. Мегги и Роган назвали малыша Лайамом. Лайам Мэтьто Свини. Мне дали его подержать. – Она положила голову на плечо Грея. – Он на меня посмотрел.

– И что? Неужели улыбнулся?

– Нет. Он смотрел на меня ужасно серьезно, будто пытаясь понять, как же ему теперь быть. Я никогда не видела таких малюток. Это ни с чем не сравнимо. – Бриана уткнулась губами в шею Грея и прошептала: – Мне так хотелось, чтобы ты тоже был там!

Грей с изумлением обнаружил, что он тоже был бы не прочь.

– Ну… кому-то ведь нужно приглядывать за домом, – нарочито небрежно усмехнулся он. – Кстати, твоя миссис О'Малли примчалась по первому зову.

– Умница! Я позвоню ей завтра. Сообщу новости и скажу спасибо.

– Ты готовишь лучше.

– Правда? – просияла Бриана. – Но надеюсь, ты ей этого не сказал?

– Нет, конечно. Я же дипломат. – Грей поцеловал Бриану в висок. – Значит, Мегги родила мальчика… А сколько он весит?

– Семь фунтов и одну унцию.

– А во сколько она родила, ты не помнишь?

– Примерно в половине первого.

– Черт! Похоже, немец выиграл.

– Что-что? Ты о чем?

– Ну… мы тут заключили пари: кто угадает пол, вес и время рождения ребенка. Насколько я помню, самым догадливым оказался немец Краузе.

– Пари? И кто его предложил, интересно узнать?

– Как кто? Мерфи! Его же хлебом не корми – дай побиться об заклад.

– Ну а какова была твоя версия?

– Девочка, вес семь с половиной фунтов, родится ровно в полночь. – Грей снова поцеловал Бриану. – А где моя сигара?

– У меня в сумочке.

– Завтра я ее возьму с собой в паб. Пиво, наверное, будет литься рекой.

– В этом можешь не сомневаться. – Бриана вздохнула и напряженно произнесла, стиснув руки: – Грей-сон… я хотела поговорить с тобой о том, что случилось днем… О моей матери.

– Да что там говорить? Я вошел в неподходящий момент – и все тут.

– Нет, не все. И ты прекрасно это понимаешь.