Тормоза для блудного мужа

– Одна, и той много, – вздохнул мужчина.

– Значит, ее пересчитывать не надо, – логично заметила Лада, – повторяю вопрос: кого по осени считают? Маленькие, желтенькие, пушистенькие, на ножках, пищат. Коля, вы яичницу любите?

– Конечно, – обрадовался недоразвитый.

– Я все уже подсказала! Отвечайте! – велела хозяйка студии. – Бог мой! Даже самый трудный пазл легко сложить, если повертеть его в разные стороны, посмотреть на него справа, слева, сверху!

Я невольно улыбнулась. Лада лишь сильнее запутает малосообразительного Николашу, лучше ей не упоминать про головоломки, а сосредоточиться исключительно на пословицах. Хотя ведущая права: если посмотреть на загадочную картинку с разных ракурсов, она скоро перестанет быть таинственной.

– Николай, вспомните об омлете и дайте правильный ответ, – решительно произнесла ведущая.

– Масло! – заорал Коля.

– Оно тут при чем? – растерялась Лада.

– Желтое, мягкое, – перечислял Николай, – на нем глазунью жарят.

– Пушистые! – возмутилась Лада. – С ногами!

– Ну... это... – забубнил Николай, – загадка сложная.

– Ты какие пословицы знаешь? – спросила Лада, перейдя на «ты».

– По реке плывет топор из села Кукуева, – продемонстрировал эрудицию Коля, – ну и пусть себе плывет, железяка...

– Не надо частушек, – взвизгнула Лада. – Давай пословицу.

– На дворе трава, на траве дрова, – подсказала Коле жена.

– Не пойдет, это скороговорка. Пословица – народная мудрость, – объяснила Лада, – ну, например, аппетит приходит во время еды.

– И че тут умного? – не понял Коля. – Если жрать охота, то и жрешь!

– Это не о пище, – пояснила Лада.

– А о чем? – поразился Николай. – Аппетит приходит во время еды.

– Допустим, ты моешь пол в одной комнате, во второй, а потом приходит аппетит и ты приводишь в порядок еще четыре, про которые забыл, – сообщила Лада.

– У меня однушка, – заявил Коля, – как это можно про комнату позабыть? Глупости не болтай.

– Кого по осени считают? – вернула его к злободневной теме ведущая. – Маленькие, желтые, на ногах, пищат, родятся из яйца! Ну?

– Цвет у них какой? – уточнил Коля.

– У кого? – не поняла Лада.

– У яиц, – ответил Николай.

– Какая разница? Белый! – объявила Лада.

– Масло! – обрадовался Коля.

– Ё-моё! – донеслось из радиоприемника.

– В бутылке, не в пачке, – засуетился придурок.

– Оно что, льется из яиц? – заорала Лада.

– Кто? – спросил Коля.

– Масло! – завопила ведущая.

– Ты там одна в студии сидишь? – озабоченно спросил Николай. – Позови народ, совсем опсихела. Не бывает в яйцах масла. Так кого по осени считают?

– Сливочное, вологодское, – умирающим голосом простонала Лада, – оливковое рафинированное, оно пушистое, на ногах, пищит.

– Вау! Я заработал приз! – восхитился Николай. – Могу взять деньгами? Ерунды типа кружки-бейсболки не надо.

Беседа неожиданно прервалась ритмичной музыкой. Лада сообразила, что под влиянием Коли сморозила глупость, и предпочла «слить» радиослушателя.

А я, развеселившись, въехала в нужный двор и припарковалась у подъезда.

Сегодня после моего звонка за дверью Спиридоновой послышались шаги, я навесила на лицо сладкую улыбку. Створка распахнулась, я попятилась.

– Что ты здесь делаешь? – еле вымолвила я.

– Входи, – велел Семен, – не бойся, хозяйки давно нет. Осторожно, тут грязно. Не снимай обувь, впрочем, куртку лучше тоже оставить. Чуешь запах?

Я кивнула:

– Затхлость. Такой аромат, как правило, стоит в давно не проветриваемых нежилых помещениях. Как ты сюда попал?

Собачкин забегал по небольшой комнате, он разглядывал вещи и одновременно говорил:

– Я навел справки. Спиридонова выучилась на медсестру, работала в больнице, жила сначала неподалеку от Сметаниной, затем перебралась сюда. Небось у нее с деньгами было плохо, раз продала хорошую двушку и в эту трущобу переехала. На работе ее не замечали, тихая, исполнительная. И когда Алиса уволилась, о ней не вспоминали. Никаких следов Спиридоновой найти не возможно. Она сейчас нигде не числится, не имеет кредиток, водительских прав, ни разу не обращалась к врачам. Странно, да?

– Вовсе нет, – не согласилась я, – многие люди ни разу в жизни не садились за руль, а пластиковые карты распространены исключительно в крупных городах.

– Но Алиса москвичка! – напомнил Семен. – Клиника, в которой она работала, перечисляла сотрудникам зарплату через банк. Спиридонова не очень много получала и, похоже, нуждалась. Двадцать пятого и десятого числа она сразу снимала в банкомате все деньги. Но вот что интересно, последнюю получку она не тронула, деньги так и лежат на счету. Срок действия кредитки давно истек, но, если Алена попросит возобновить карту, ей выдадут новую и она сможет распорядиться суммой, на которую набежали проценты. Почему не очень обеспеченная медсестра не трогает деньги? А? Теперь обрати внимание на некоторые странности в этой комнате.