Ночные тайны королев

– Дорогие мои, – говаривала она, поправляя черную кружевную наколку на голове (с тех пор как погибла Мария-Антуанетта, бывшая любимой ученицей госпожи Кампан, последняя навсегда облачилась в траур), – дорогие мои, попомните мои слова: те, что сейчас правят Францией, всегда будут уважать вас и завидовать вашему происхождению. Вы станете самыми завидными невестами в стране, и самые богатые и влиятельные государственные мужи почтут за честь повести вас к алтарю, чтобы потом, сдувая с вас пылинки, шепнуть: «Я горжусь тем, что вы столь же обворожительны, сколь и родовиты!»

Гортензия выказала себя примерной ученицей, и владелица пансиона очень горевала, узнав, что девушке придется оставить Сен-Жермен и поселиться в Париже. Это произошло после того, как Жозефина стала женой генерала Бонапарта. Гортензия много плакала, когда мать написала ей о своем втором замужестве: Наполеон казался девушке чем-то вроде дикого зверя, чудовища, явившегося с загадочной Корсики. Он был выходцем из низов, и Гортензия опасалась встречи с ним, опасалась, что он будет слишком суров со своими приемными детьми.

Жозефина сама приехала за дочерью в пансион, и муж сопровождал ее в этой поездке. Генерал, бывший уже тогда известным полководцем, прошелся по классам, поговорил с робевшими ученицами и сказал мадам Кампан:

– Я непременно доверю вам мою младшую сестру Каролину. Только предупреждаю: она ровным счетом ничего не знает. Попытайтесь сделать из нее такую же умницу и всезнайку, как Гортензия.

Но Каролина так и не попала в пансион и не получила надлежащего образования. Зато мадемуазель Богарнэ вышла из стен заведения госпожи Кампан девицей ученой, хорошо воспитанной и гордой своим происхождением.

С матерью она ладила неплохо, а вот отчима по-прежнему побаивалась. Он был горячего нрава, непредсказуем, иногда излишне суетлив; все это вместе взятое не могло не пугать спокойную благонравную девушку. К тому же Наполеон обожал подшучивать над ней.

Итак, мы оставили Гортензию в ее комнате с загадочным письмом в руке. Попало к ней это послание следующим образом.

У генерала Бонапарта было несколько адъютантов – исполнительных подтянутых офицеров, которые казались девушке все на одно лицо. И лишь Кристоф Дюрок – аристократ хорошего провансальского рода, чье полное имя звучало так: Кристоф де Мишель дю Рок (просто Дюроком его сделала революция) – всегда притягивал к себе взоры Гортензии. Несмотря на свой возраст – ему едва исполнилось двадцать пять, – Кристоф уже имел чин полковника и виды на блестящую карьеру.

Гортензия догадывалась, что нравится молодому человеку, и избегала встреч с ним, потому что… была в него влюблена. Девушка из хорошей семьи должна уметь скрывать свои чувства, вот Гортензия их изо всех сил и скрывала.

Однако накануне вечером влюбленные ненароком столкнулись в музыкальном салоне, куда Гортензия зашла, чтобы взять какую-то книжку. Кристоф хотя и покраснел, но быстрее, чем девушка, оправился от смущения и произнес негромко:

– Я искал мадам Бонапарт и вас, мадемуазель, чтобы попрощаться. Генерал Бонапарт посылает меня в Россию с поздравлениями царю Александру I, который недавно взошел на престол.

– Приятного путешествия, – отозвалась Гортензия и, ругая себя за излишнюю застенчивость, принялась вертеть головой и приговаривать: – Ах, ну куда же она подевалась? Ведь была где-то здесь!

– Вы что-то потеряли? – осведомился офицер.

– Да. Книгу в зеленой обложке, – туманно пояснила Гортензия.

– Не эту ли? – И Дюрок подал ей маленький томик с торчавшей из него шелковой закладкой.

Гортензия поблагодарила, сделала реверанс и направилась к себе. Ее щеки пылали, а сердце бешено колотилось. И как же она растерялась, когда обнаружила в книге адресованное ей письмо – то самое, запечатанное большой печатью, которое она держала сейчас в руках!.. Конечно, девушке очень хотелось узнать, что пишет ей красавец полковник, но она отлично помнила слова мадам Кампан:

– Если девушка питает уважение к себе и своей семье, она не примет послание от мужчины, который не является ее родственником.

– Надо бы отдать матушке… – шептала Гортензия, глядя на письмо. – Вдруг там какие-нибудь непристойности…

И, залившись краской, девушка вернула письмо в секретер и заперла ящичек. Пускай лежит. Оказывается, это так приятно – знать, что ты небезразлична мужчине, который тоже тебе очень нравится.