Цветок виселицы

Разбойники захватили неплохую добычу. Мужчинам пришлось расстаться с кошельками, снять жилеты с серебряными пуговицами, серебряные пряжки с башмаков, а также отдать булавки с драгоценными камнями.

Платья женщин были богато украшены серебром — воротники, пояса, манжеты… Разбойники забрали даже венец невесты, усыпанный серебряными каплями, и присутствовавший на свадьбе пастор убивался от горя.

Наконец они подошли к Ингрид.

— Смотрите, ребята, какая красотка! — крикнул один из них. — Серебра и драгоценностей на ней, правда, маловато, зато она может доставить нам другую радость. Берем ее с собой!

Ингрид на мгновение растерялась. Она знала, что следует опасаться обвинений в колдовстве, но стерпеть такое?

Ей ничего не стоило спасти всех присутствующих, однако тут находились и ленсман, и пастор — она могла поплатиться жизнью за свой колдовской дар!

Двое разбойников в масках уже схватили ее. И Ингрид забыла обо всем.

— Ай! — завопил один из разбойников и отдернул руки, словно прикоснулся к огню.

Именно присутствие пастора подсказало Ингрид правильное решение. Без малейших угрызений совести она воспользовалась именем Господа Бога.

— Смотрите, господин пастор, смотрите! — воскликнула она. — Нам помогает сам Ангел Божий!

— Что? Где? — растерянно крикнул пастор из соседней комнаты.

Ингрид знала, что ей будет нелегко. Был бы здесь Ульвхедин! А так ей придется самой внушить то, что нужно, людям сразу в двух комнатах. Она обладала большой силой внушения, но никогда не применяла ее, до сих пор ее жертвами были только родители, которым она могла внушить что угодно, пристально глядя им в глаза.

«Суль, — подумала она. — Помоги мне, Суль!»

Все это быстро пронеслось у нее в голове, пока она старалась сосредоточиться. Прошло всего несколько секунд, никто ничего не заметил, но вдруг все увидели, как пистолеты разбойников медленно опустились дулами к полу. Сперва это произошло в комнате, где были женщины, которые не могли сдержать возглас удивления. Потом внушение постепенно распространилось и на большую залу. Разбойники последними обнаружили, что произошло с их оружием. Они растерялись.

«Бог ты мой, — подумал Дан, с трудом сдерживая смех. — Как пустая кишка из-под колбасы! Ингрид использовала знакомый прием!»

Это видели и пастор, и ленсман. Наконец разбойники догадались, в какое положение попали.

— Чудо Господне! — промолвил пастор.

«Сомневаюсь, — подумала Ингрид. — Но торопитесь, боюсь, у меня не хватит сил долго поддерживать эту иллюзию».

Она чувствовала, как по телу у нее бегут ручейки пота.

Ленсман туг же набросился на растерявшихся разбойников, а за ним и все остальные мужчины. Они быстро разоружили непрошенных гостей. Каково же было удивление мужчин, когда они обнаружили, что оружие разбойников находится в полной боевой готовности.

— Не понимаю, что случилось? — сказал один из гостей, связывая очередного разбойника.

Никто не сомневался, что разбойников ждет тюрьма. За этой шайкой власти охотились уже давно, и судьи вряд ли оказали бы преступникам снисхождение. Кто-то тут же начал возвращать ценности их владельцам.

— Не спрашивайте, как это случилось, я сам ничего не понимаю, — мрачно ответил ленсман.

— Разве вы не слышали, что тут был ангел? — блаженно лепетал пастор. — Его видели женщины!

Вскоре выяснилось, что ангела видела только одна женщина — ослепительно прекрасная рыжеволосая девушка.

Ленсман поглядел на нее с подозрением. Но пастор был в восторге. Ингрид опустила глаза и сделала реверанс.

— Мне иногда бывают откровения, господин пастор.

«Ничего себе откровение», — усмехнулся про себя Дан. Но когда все обернулись в его сторону, ему оставалось только поддержать Ингрид.

— Это правда, она стала такой после того, как ей на голову упала доска, — серьезно сказал он. — Господь милостив к убогим, вы сами знаете.

Ингрид послала ему ослепительную улыбку.

Возможно это и не рассеяло подозрений ленсмана, но он только что получил обратно серебряные часы и туго набитый кошелек, и ему ничего не оставалось, как делать хорошую мину при плохой игре.

Благодарные гости одарили Ингрид деньгами. «Ни дать ни взять — дары святой», — мрачно подумал Дан.