Унесенные ветром. Том 1

Мелли вздохнула.

— Он сходит с ума, оттого что они не пускают его на фронт.

Пятнадцатилетний мальчишка! Ах, Скарлетт, как бы я хотела иметь такого сына, как он!

— Чтобы его убили на войне? — сказала Скарлетт, думая о Дарси.

— Лучше иметь сына и потерять, чем не иметь совсем, — сказала Мелли и сглотнула слезы. — Ты не можешь этого понять, Скарлетт, потому что у тебя есть Уэйд, а я… О, Скарлетт, как я хочу иметь ребенка! Ты, верно, считаешь, что не следует открыто говорить об этом, но что делать, раз это правда, и каждая женщина только о том и мечтает, и ты сама это знаешь.

Скарлетт едва не фыркнула, но, вовремя сдержалась.

— Если богу будет угодно.., взять у меня Эшли, я, наверно, сумею это перенести, хотя мне легче было бы умереть самой. Бог даст мне силы перенести эту утрату. Но как перенести то, что он мертв, а у меня даже нет от него ребенка, который послужил бы мне утешением в горе! Ах, Скарлетт, какая ты счастливица! Правда, ты потеряла Чарли, но у тебя остался его сын. А у меня, если я потеряю Эшли, не останется ничего. Прости меня, Скарлетт, но иной раз я так завидую тебе…

— Завидуешь мне? — воскликнула Скарлетт, чувствуя легкий укол совести.

— Потому что у тебя есть сын, а у меня нет. Порой я даже начинаю воображать, будто Уэйд — мой сын. Это так ужасно — не, иметь ребенка.

— Вот чушь какая! — с облегчением произнесла Скарлетт, Она скосила глаза на хрупкую фигурку и залившееся краской лицо, склоненное над шитьем. Мелани может, конечно, мечтать о ребенке, но она совсем не создана для того, чтобы рожать. Узкие бедра, плоская грудь и рост, как у двенадцатилетней девчонки.. Мысль о том, что Мелани может понести, почему-то вызвала у Скарлетт чувство гадливости. И это пробуждало еще другие мысли, множество других мыслей, которые были уже совсем непереносимы. Стоило Скарлетт подумать о том, что у Мелани может быть ребенок от Эшли, и у нее возникало такое чувство, словно ее ограбили.

— Ты не сердись, что я так сказала про Уэйда. Ты же знаешь, как я его люблю. Не сердишься?

— Не будь идиоткой, — сухо промолвила Скарлетт. — Лучше выйди на крыльцо, поговори с Филом. Он плачет.

Глава 15

Армия конфедератов, отброшенная назад в Виргинию — сильно поредевшая после поражения при Геттисберге, измотанная, — была расквартирована на зиму по берегам реки Рапидан, и перед наступлением святок Эшли приехал домой на побывку. Буря чувств, которую эта встреча, первая после двух лет разлуки, пробудила в душе Скарлетт, потрясла и испугала ее самое. Когда-то, в Двенадцати Дубах, на свадьбе Эшли и Мелани ей казалось, что нельзя любить сильнее и мучительнее, чем любила она его в те мгновения. Теперь она поняла, что в ту далекую ночь ее горе было подобно горю избалованного ребенка, у которого отняли любимую игрушку. Теперь она жила с вечной мечтой о нем в сердце и с вечной печатью на устах, и ее чувство к нему обострилось и окрепло.

Этот Эшли Уилкс, в линялом, залатанном мундире, с выгоревшими от палящего летнего солнца волосами, был совсем не похож на того беспечного юношу с мечтательным взглядом, в которого она так отчаянно влюбилась накануне войны. Не похож — и еще более притягателен. Раньше он был строен и белокож, теперь стал худ и смугл, а длинные кавалерийские усы придавали ему мужественный вид закаленного в боях красавца воина. Он стоял — майор армии конфедератов Эшли Уилкс — подтянутый в своем видавшем виды мундире, с револьвером в порыжевшей кобуре на боку, кончик потертых ножен легонько постукивал о высокий сапог, исцарапанные шпоры тускло поблескивали. Привычка командовать уже оставила на нем свой отпечаток, придав его облику уверенный и властный вид и проложив жесткую складку в углах рта. Было что-то новое, непривычное в его осанке, в решительном развороте плеч, а в глазах появился чуждый ему прежде холодок. Мягкую непринужденную грацию движений сменила настороженность и быстрота дикого животного или человека, чьи нервы постоянно натянуты как струна. И была при этом какая-то усталая опустошенность в его взгляде и суровость — в резких линиях скул и смуглых запавших щек… Он был по-прежнему красив, ее Эшли, но только стал совсем другим.

Скарлетт собиралась поехать на святки домой, но когда пришла телеграмма от Эшли, никакая сила на земле; даже не допускающий возражений приказ Эллин не заставил бы ее покинуть Атланту. Если бы Эшли решил провести отпуск в Двенадцати Дубах, она поспешила бы в Тару, чтобы быть ближе к нему, но Эшли написал своим, чтобы они приехали повидаться с ним в Атланту, и мистер Уилкс, Милочка и Индия были уже в городе. И теперь уехать домой и не увидеться с Эшли после двух лет разлуки? Не услышать его голоса, от которого так сладко замирает сердце? Не прочесть в его взгляде, что он ее не забыл? Да никогда! Ни за что на свете, даже ради мамы!