Охотники за привидениями

Ребята остались в комнате одни.

— Ну и дела! Можно подумать, нам одного привидения было мало, — сказал Федор.

— Разве тебе его не жалко? — с возмущением воскликнула Катя. — Ты же видел, какой он несчастный! А какие грустные и выразительные у него глаза!

Дон-Жуан ревниво завозился на диване.

— Не понимаю, что в них выразительного. Глаза как глаза! Две штуки. Расположены симметрично, — сказал он недовольно.

— А все-таки, согласись, дворянское воспитание чувствуется, — сказал Паша. — Рядом с этим князем любой современный мужчина просто хам трамвайный. А этот и ручки целует, и о любви говорит, и не грубит — и всё на автомате.

— Вы не о том говорите! — поморщился Гений. — Подумайте, мы первые в истории человечества столкнулись с миром привидений! Грандиозно!

— Почему первые столкнулись? В прошлом веке романтики каждые пять минут о привидениях писали: кладбищенский призрак, тень Наполеона, то да сё! — возразил Дон-Жуан. В его голосе чувствовалось предубеждение против привидений, а точнее против одного из них, к которому он ревновал Катю.

— То, что они писали о привидениях, еще не значит, что они их видели, — недовольно сказал Егор. — А если даже и видели, то не изучали с научной точки зрения. И вообще хватит об этом.

Обнаружитель привидений вновь заверещал, и в комнату из стены шагнул князь Багрятинский. Он непринужденно завис над креслом, закинув ногу на ногу, и стал пускать из призрачной трубки клубы призрачного дыма.

— Дело серьезное, — сказал он. — Я видел Аттилу. Мрачный тип, а психоэнергия у него такая, что мне даже жутковато стало. Прежде я никогда не сталкивался с подобными призраками. Правда, сейчас я припоминаю, что однажды слышал о них от одного кладбищенского пономаря.

— И что сказал пономарь?

— Он говорил, что сталкивался с призраками-вампирами, они тянут из людей энергию и месяц от месяца становятся все сильнее. Потом вампир вселяется в кого-нибудь, подавляет его сознание и начинает управлять его телом. В старину о таких людях говорили, что в них «вселился бес» или что они одержимые. В Аттиле, насколько я понял, кипит бешеная жажда власти. Со временем он скорее всего попытается захватить себе тело, пробиться к власти и устроить грандиозную резню.

— Разве такое возможно? — испуганно спросила Катя.

— Увы, сударыня, увы. Вам доводилось слышать хотя бы краем уха о Калигуле, Наполеоне или Гитлере? Да будет вам известно, это были лишь телесные оболочки, а управляли ими всеми призраки-вампиры. У Аттилы есть все шансы прорваться к власти, если он захватит тело.

— А когда это всё может произойти? — спросил Гений, у которого от такого рассказа мороз прошел по коже.

— Не знаю, друзья мои, не знаю. Пока Аттила еще не совсем освоился в вашем мире и поэтому осторожен. На сегодняшний день его сил хватает лишь на то, чтобы бросаться стульями или проворачивать ключи в замках. Он странствует по подъезду и понемногу выпивает энергию из всякого, из кого может. Очень скоро, я уверен, он отыщет того, кто ему нужен, и попытается в него вселиться. Не окончательно вселиться, а я бы сказал для тренировки. Призраки-вампиры всегда так поступают.

— То есть сделает кого-то из жильцов подъезда своим рабом, а мы даже не будем знать кого? — уточнила Катя.

— Увы, распознать такого раба будет очень сложно. Призрак умеет маскироваться, и в поведении человека внешне почти ничего не меняется, — сказал князь и вдруг, насторожившись, резко повернул голову.

Гвоздь, поддерживающий бердыш шестнадцатого века, выпал из стены и оружие опасно накренилось, как топор, падающий на плаху. Теперь в его полукруглом лезвии отсвечивал красный плафон лампы и казалось, что оружие залито кровью. Ребята невольно отшатнулись. В тот же миг в комнате прозвучал знакомый хриплый хохот — и всё стихло.

— Надеюсь, никто не испугался? Он хотел похитить энергию вашего страха, — сказал князь.

— Вообще-то я испугалась… немного… — робко сказала Катя.

Ребята промолчали, хотя почти у каждого из них дрогнуло сердце, а это означало, что Аттила не ушел без добычи, и стал еще сильнее, отняв у них частицу энергии. Осознав это, юные охотники порядком приуныли. Невозмутимым остался лишь гусар. Он выпятил грудь, провел рукой по усам и сказал громогласно:

— Выше голову! Эскадрон, к бою! Пики вперёд! За веру, царя и отечество ура!..

Институт паранамальных явлений

Поздно ночью, уже после того, как «великолепная пятерка», сраженная усталостью, разбрелась по домам, Гений и его брат Федор сидели в комнате на кроватях.