Охотники за привидениями

— Думаю, привидение не стало бы звонить, а раз так, то можно открыть, — сказал Гений.

Дон-Жуан подошел к глазку и посмотрел в него. Когда он вновь повернулся к друзьям, лицо у него было ошарашенным.

— Ну кто там? — нетерпеливо спросила Катя.

— Старик из тринадцатой квартиры. И как он только узнал? — озадаченным шепотом ответил Дон-Жуан.

Призрак Аттилы

Трава не должна расти там, где прошел мой конь.

Аттила

Едва Дон-Жуан открыл, старик властно отстранил его сухой рукой с большим красным перстнем на указательном пальце и прошёл в коридор. Он был в коричневом войлочном халате, расписанном восточными узорами. На его плешивой голове была черная плоская шапочка, закрывавшая ее до кустистых бровей.

— Добрый день! Как ваши дела? — задорно обратилась к нему Катя.

Старик ничего не ответил. Он деловито осмотрелся, ведя себя так, словно ребят вообще не существовало, и, шаркая тапками, направился в комнату. Он увидел разбитый кувшин, поднял несколько черепков, поднес их в глазам, близоруко разглядывая, и внезапно лицо его перекосилось.

Отшвырнув осколки, старик повернулся к ребятам и, потрясая кулаками, что-то гневно крикнул им на непонятном языке. Потом со всей поспешностью, на которую был способен, потеряв один тапок и даже не остановившись, чтобы подобрать его, старик выскочил на лестницу и зашаркал к себе. Слышно было, как он захлопнул железную дверь и на несколько оборотов повернул в замке ключ.

— Не фига себе наглость! — первым подал голос Федор. — Взять вот так припереться, все посмотреть и уйти. И что вы обо всем этом думаете?

— Мне страшно. Откуда он узнал про кувшин? — с суеверным ужасом спросила Катя.

— Загадка природы. Может, он услышал звук разбившегося шкафа? — предположил Гений.

Катя отбросила со лба волосы, подстриженные коротким каре. Случайно ей попалось на глаза зеркало в старинной деревянной раме, и, как всякая хорошенькая девушка, она, не удержавшись, бросила оценивающий взгляд на своё отражение. Но вместо симпатичного лица, знакомого ей до каждой черточки и уже изученного прежде в течение долгих часов самосозерцания, она вдруг увидела другое — страшное, вытянутое, с раскосыми глазами и длинным грубо зашитым шрамом, проходящим через переносицу. Это лицо, уставившись на Катю, многозначительно и злобно ухмыльнулось и исчезло, а там, где оно только что было, возникло другое, её собственное, — бледное, с расширенными зрачками. Теперь девушка сама не понимала, почему не завизжала — наверное, всё произошло слишком быстро и испуг пришел с опозданием, только когда всё уже закончилось.

Катя обернулась к ребятам, а те уже по одному её виду догадались, что ей пришлось пережить нечто особенное. Так часто бывает: попытайтесь сыграть испуг и никто вам не поверит, но в самые важные, решающие минуты достаточно одного взгляда, чтобы всё сделалось ясно. Сердце у девочки билось как сумасшедшее, во рту был какой-то сладковатый привкус, а перед глазами все прыгало.

— На тебе лица нет! — Дон-Жуан подскочил к ней и обеспокоенно схватил ее за плечи.

— Как нет? Совсем? — Катя в испуге схватилась за свое лицо, нащупала нос, рот и перевела дыхание. В этот миг нервы ее были так расшатаны, что она готова была поверить во что угодно.

— Ты его видела? — догадался Гений.

— Его, — выдавила из себя девочка.

— Ну всё! Сейчас я с этим призраком разберусь, как мужик с мужиком, -решительно сказал Федор, поворачиваясь в пустую часть комнаты. — Эй ты, привидение! Чего ты к нам привязалось? Ты нам должно еще спасибо сказать, что мы тебя выпустили. Катись отсюда и летай!

— Думаешь оно тебя послушается? — с тревогой спросил Паша.

— Не знаю. Может, и послушается, если конечно, русский язык понимает. Эй ты, паразит! Что в штаны наложил!

— Федор, берегись! — крикнул Гений.

Не оборачиваясь, Федор резко метнулся в сторону. Вот когда ему помогла отличная реакция. Едва не зацепив его, в стену врезалось тяжелое кресло.

— Кто это швырнул? — напружинившись, он повернулся к ребятам, готовый отразить новую атаку.

— Оно с-с-само. Я видел, как оно п-поднялось над п-полом и полетело в т-тебя, — сказал Гений. Он подошел к креслу, на всякий случай чуть пошевелил его ногой и поднял.

— Пропеллера нет, скрытой пружины тоже, — сказал Дон-Жуан, пытаясь пошутить, но вышло у него, мягко говоря, неубедительно.

В эту секунду висевшее на стене коллекционное оружие зазвенело, а тяжелая стрелецкая секира семнадцатого века, сорвавшись с гвоздя, вонзилась в пол совсем близко от ноги сидевшего на диване Дон-Жуана. Еще пять сантиметров, и он остался бы без ступни.