Любовь и замки. Том 2

Но вдруг раздался пронзительный крик: белое тело, плавно покачиваясь, появилось на поверхности. Волны прибили его к берегу, где находились три стрелка. Господь рассудил…

Теперь служанки подбежали к Санче. Две из них вошли в воду и достали госпожу, развязали ее, растерли, завернули в меховые покрывала, а потом отнесли в замок, в то время как Санчо вершил суд над самыми отъявленными клеветниками. Для них настал час расплаты.

Санча выжила после этой холодной ванны, но не для того, чтобы отправиться в монастырь, о котором она мечтала до суда, а затем, чтобы вновь послужить, политике своего брата. Она должна будет выйти замуж за Гарсиа Ордонеса, графа Нажера, рядом с которым она дожила свои дни без новых драм.

А в Совтере старый мост до сих пор носит имя «моста Легенды». Но та легенда, как и многие другие, когда-то была историей.

ТАЛЬСИ

Поэты и красавицы

Хочу совет вам дать, что с юности пристало

Ценить те сроки, что судьбой даны,

Что шаг за шагом старости усталость

Сминает юные цветы Амура и весны.

Пьер де Ронсар

Когда в 1545 году Ронсар впервые приехал в Тальси, замку шел двадцать восьмой год. В 1516 году Бернар Сальвиати, кузен Екатерины Медичи, также родом из Флоренции, купил земли, среди которых в спокойствии и тишине отсчитывал свое время древний феодальный замок. Не стремясь наследовать славу Средневековья, Сальвиати на руинах старой постройки возвел новую, — огромный замок, где по моде того времени украшения в духе Ренессанса сочетались с приятным цветом белого камня и с элегантными пропорциями, присущими искусству Турина. Следуя той же моде, внешнему фасаду придали суровую строгость, которая сменялась утонченной грацией в части, обращенной к саду.

Таков был Тальси и в 1545 году: изысканное жилище, окруженное цветами, где действительно стоило пожить. Неудивительно, что именно здесь цветущая Кассандра, которая в этом году достигла шестнадцати лет, покорила сердце Ронсара.

Они встретили друг друга в Блуа, расположенном недалеко отсюда, во время праздника, устроенного в честь короля Франциска I, пожелавшего провести там несколько дней в обществе дофина Генриха и его супруги Екатерины Медичи. Екатерина призвала туда Сальвиати с дочерью, чтобы представить Кассандру, свою юную кузину, ко двору. Екатерина же представила девушке высокого, худого двадцатилетнего юношу со светлыми волосами и красивыми светлыми глазами и губами, одновременно чувственными и аскетичными. Симпатичное лицо слегка портил крупный нос. Молодой человек был печален: он потерял слух после болезни и не слышал больше ничего, кроме музыки.

Кассандра же пела ангельским голосом, и Ронсар (а это был он) с удовольствием ее слушал, смотря на нее влюбленными глазами, ибо она была очаровательна. Екатерина учла это и представила молодых людей друг другу, проявив большую чуткость: «Будьте добры к нему, — сказала она Кассандре, — ибо он поэт и дружит с богами. Ревнивые боги лишили его возможности слушать докучливые земные голоса несчастных смертных. Только музыка беспрепятственно достигает его слуха, и Вы его очаровали…»

В течение двух следующих дней Пьер и Кассандра не отходили друг от друга. Они совершали долгие прогулки по саду и подолгу останавливались перед каким-нибудь розовым кустом; воспоминания об этих днях навсегда поселились в сердце поэта.

Когда пришло время расставания, Кассандра, конечно, пригласила влюбленного в нее юношу в Тальси, и он вскоре появился там, ибо благопристойность это позволяла. Дом приятно поразил его, и еще более поразила его девушка, чьей руки он хотел бы просить. Увы, хотя он и был достаточно благороден — достаточно для Сальвиати, которые насчитывали в своем роду двух или трех кардиналов и одного гонфалоньера Церкви — то не был достаточно богат. А для Бернара Сальвиати состояние значило многое. Флорентиец не мог себе представить, как это его Кассандра покинет Тальси ради сельского домика в местечке Поссоньер, который составлял единственное земельное владение молодого человека. Итак, Ронсар несколько раз приезжал навестить Кассандру, после чего Сальвиати дал ему понять, что его присутствие не столь желательно. Потом семья уехала в Париж.

Ронсар понял всё и с сокрушенным сердцем, покинув Кассандру, чьи глаза замутились слезами при расставании, отправился в замок Пэн, около Мэна, где отыскал своего друга Антуана де Бэф. Там же он встретил венского гуманиста Дора, и было положено начало Плеяды. Но мысль о Кассандре не покидала Ронсара. Когда он не учился, то думал о ней. Вспоминай боскеты сада в Блуа, он написал: