Я вынула телефон, набрала 02 и стала слушать бесконечные гудки. На двадцатом из аппарата понеслось частое пиканье. Я повторила попытку раз, другой, третий, потом обозлилась. Вот здорово, все операторы заняты, а если сейчас ко мне приближается громила с ножом? Без шансов быстро получить помощь от милиции! Между прочим, почти во всех американских детективных сериалах есть такая сцена: человек просыпается в своей спальне на втором этаже, слышит шум на первом, набирает «911», мгновенно слышит ответ, заявляет о грабителе, тут дверная ручка медленно поворачивается, дверь распахивается, появляется черная фигура, но… Со двора доносится громкий рев сирены — это примчались американские полицейские, горящие желанием спасти законопослушного налогоплательщика! Интересно, это преувеличение киношников или в США и впрямь столь замечательно работает служба спасения?
Глава 11
— Милиция, говорите, — сухо произнес женский голос.
— Здравствуйте, я проживаю на Бромской улице, дом шесть, в какое отделение могу обратиться?
— Что случилось?
— У нас было совершено убийство, а я вспомнила…
— Соединяю, — перебила меня оператор, и через секунду я услышала грубый мужской голос: — Дежурный Ермаков слушает.
— Здравствуйте! С кем можно побеседовать о происшествии на Бромской, в доме шесть, в квартире шесть?
— Что у вас?
— Убили соседку.
— Имя, фамилия.
— Светлана Лукашина.
— Отчество? Прописка постоянная?
— Не знаю! — растерялась я.
— Не волнуйтесь, гражданка, — неожиданно приветливо сказал Ермаков, — ничего там не трогайте, не цапайте, лучше ваще выйдите и стойте на лестнице тихо…
— Ее убили вчера, милиция уже приезжала!
— Так в чем дело?
— Я свидетель, хочу дать показания.
— Ясненько, — перебил меня дежурный, — вас непременно вызовут.
— Мне надо сегодня! Скажите, к кому подойти.
— Ща, — протянул Ермаков, зашелестел бумагами, потом глухо сказал: — Слышь, Петь, тута свидетельница трезвонит. По Бромской, куда? Ясно. Гражданочка!
— Я здесь.
— Вам надо к Петру Сергеевичу Комарову, кабинет пятнадцать.
— Уже лечу, скажите ваш адрес.
— Третий микрорайон, корпус восемь, — отрапортовал дежурный.
Комарову на первый взгляд было лет сто. Его маленькие глазки прятались в опухших веках, щеки оплывали вниз, а количество подбородков было невозможно сосчитать: с каждым движением Петра Сергеевича число складок под нижней челюстью изменялось.
— Садитесь, гражданочка, — прохрипел он, — чего стряслось?
Я обворожительно улыбнулась.
— Разрешите представиться, Дарья Васильева, продюсер, работаю на телевидении.
В глазах Комарова мелькнула тень беспокойства.
— Жалобу кто-то накатал? — нервно спросил он.
— Нет, нет, — успокоила я пожилого капитана. — Вы ведете дело об убийстве нашей сотрудницы Светланы Лукашиной. Хочется узнать, как продвигается работа, может, вам чем помочь?
Петр Сергеевич с тоской покосился на запертый шкаф, громоздившийся в простенке.
— Ошибаетесь, гражданка Васильева, нет у нас дела Лукашиной.
— Как? — поразилась я.
Комаров тяжело вздохнул.
— Не возбуждено!
— Но ее убили!
— От кого ж у вас такие сведения?
Я замялась.
— Молодая женщина ни с того ни с сего не умрет.
— Случается, — грустно заявил Комаров.
— Но в ее квартиру приезжала милиция.
— Верно.
— И кто ее вызвал?
Комаров засопел.
— Гражданин, — наконец сказал он, — с автомата сообщил, от метро, он не назвался. А мы обязаны реагировать, поэтому поехали!
— И нашли труп!
Петр Сергеевич откашлялся.
— Кто сказал?
— Соседи, — ляпнула я.
— От бабье, — в сердцах воскликнул Комаров. — Жива ваша Лукашина.
— Как жива? — растерялась я.
— Ну, так случилось, — решил не уточнять капитан. — Ее по «Скорой» забрали, а мы уехали.
— И дверь опечатали?
— Нет, просто захлопнули, — помотал головой Комаров. — Нашего интереса не было, и на криминал не походило, ей плохо стало, рвало сильно, но непохоже, что она выпивкой траванулась.
— Почему? — насела я на мента.
— Послужите с мое, — грустно заметил капитан. — Непьющая она.
— Почему вы так думаете? Знаете, Света работу пропускала, потом приходила бледная, руки трясутся…
— От бабье! Говорю же, не употребляла она.
— Вы дружили с Лукашиной?
— Откуда? Не видел ее ни разу.