Третий глаз — алмаз

— Вы знали, кто из них родная? — спросила я.

Тельма покачала головой.

— Неужели даже не догадывались? — поразилась я.

Бывшая няня встала и распахнула окно.

— Колебалась я, думала, что Эля. У нее одной с музыкой дружба была, Злата и Сергей имели музыкальный талант, и дедушка регентом в хоре служил, все одно к одному. И Злата Элю больше всех любила.

— Мать не ровно относилась к детям? Как же это вяжется с ее принципом не сообщать девочкам правду, чтобы ни одна не выделялась?

Тельма опустилась на стул.

— Внешне никаких различий не было. Еда одинаковая, одежда тоже. То, что Элю отправили в музыкалку, объяснимо: она одна с талантом. Вот Жанне, например, новые вещи покупали, она была самой крупной, донашивать не с кого было. Но вот взгляд! Иногда Злата так на Эльку смотрела… Словами не передать, и ее она чаще всех ругала, хотя повод был: Эля уж слишком ленивая получилась, и злости в ней через край было. Но потом я засомневалась: наверное, Эля не своя.

— Почему?

— Сергей Жанку обожал, — пояснила Тельма, — а мужик всегда родную кровь отметит. Он ее конфетками угощал, придет домой и Жанке под подушку карамельку сунет. Я пригляделась к Жанке: рослая в папу, кроткая в мать. Было в ней душевное благородство, а оно только генетически передается, хоть десяти языкам ребенка обучи, не станет он в душе широким, если от мелких родился! Конечно, музыка мимо Жанны прошла, она к математике тяготела, но ведь это ничего не значит. Колебалась я, то на Жанку подумаю, то на Элю.

— А почему не на Свету с Ниной?

— Ну они точно приблудыши, — отмахнулась Тельма, — хотя у Светы было другое мнение. Один раз я ее ремнем отлупила. Прихожу домой и вижу: Жанка с Ниной полы трут, а Светка на диване яблоко грызет и приговаривает:

«Мне мама тайну открыла. Я родная, вы теперь все у меня в подчинении, поскольку из детдома взятые. Не повезло вам».

Я кивнула:

— Понятно, а что же было дальше, в день смерти Жанны?

Тельма судорожно вздохнула.

— И Злата, и я сразу поняли — это Элькиных рук дело, ее тапки в комнате валялись.

— Может, их другой кто надел?

— Нет, — покачала головой няня, — у них чужие вещи неприкосновенными считались, мало у девок чего было, вот и тряслись над своим. У каждой личная кружка, ложка. Из-за чертовых тапок, как потом выяснилось, дело и закрутилось. Ты сама знаешь!

— Вовсе нет, — возразила я.

— Не ври-ка, — отмахнулась Тельма. — Зачем тогда точь-в-точь такие же нацепила? Хотела мне продемонстрировать свою осведомленность?

— Это случайное совпадение, — стала жарко доказывать я, — пришла в гости, кот написал в туфли и…

— Не верю я в случайные совпадения, — тяжко вздохнула Тельма, — я как эти розовые тапки увидела, сразу обмерла. Ох, не зря ты вернулась, да еще в тапках! Разве нормальный человек будет по Москве в домашнем разгуливать. Это мне намек!

— При чем здесь тапочки? — спросила я.

Тельма хмыкнула.

— Слушай.

Злата скончалась в машине «Скорой помощи». Милиция приехала не сразу, тело Жанны, прикрытое тряпками, довольно долго пролежало во дворе. Тельма успела убрать все компрометирующие детали. Почему она это сделала? Злата попросила няньку.

— Жанне уже не помочь, — шептала она, — не надо Эле жизнь ломать, ты с ней потом поговори, наверное, несчастный случай произошел, они возиться начали и добаловались. Эли вообще в городе не должно быть, в лагере она, пусть все так и думают. Это моя последняя просьба!

— Глупости! — стала переубеждать хозяйку Тельма. — Тебя вылечат.

— Пообещай, что будешь молчать, — прошептала Злата, — поклянись на иконе.

Пришлось няньке крестить лоб, только тогда Злата хоть немного успокоилась. Нарушить клятву Тельма, хоть она и была неверующей, побоялась. Но и откровенно побеседовать с Элей собралась лишь после того, как семья отплакала девять дней. Эля стала изворачиваться, врать, но в конце концов нянька приперла воспитанницу к стене, и та, заливаясь слезами, рассказала правду.

В лагере было очень плохо, кормили ужасно, а из развлечений была только дискотека, но и ту устраивали не каждый день, потому что дряхлый магнитофон постоянно ломался. Вот Эля и решила податься в Москву. Кроме всего прочего, ей очень хотелось помыться: в лагере были сложности с водой, в душ детей водили раз в неделю.

Денег у девочки не было, но это ее не смутило, она села на электричку без билета и добралась до столицы. Был рабочий день, и Эля очень надеялась, что в квартире никого не будет. Она специально выбрала для визита в город пятое число. Накануне Злата получила зарплату, а Эля знала: мать очень боится растратить деньги попусту, сегодня в полдень она, Тельма и Жанна с Ниной отправятся затариваться крупой, консервами, сахаром и прочим на месяц. Лукашины считали каждую копейку, поэтому процесс закупки займет не один час, мать, сестры и нянька будут ходить по лавкам, выискивая самые дешевые харчи, а Эля спокойно помоется, поест в тишине, залезет в копилку Нины, вытащит оттуда пару десяток и уедет в лагерь. Элечка иногда разбойничала в заначке у наивной сестры и очень веселилась, когда Нина, пересчитывая «богатство», изумлялась: