Две мамы, три отца

Через пять минут он снова вошел в квартиру и услышал голоса, доносившиеся из детской. Решив пренебречь возможностью увидеть Вирджинию еще раз, Эдам прошел в ванную, чтобы вымыть руки.

Он улыбнулся, заметив розовый бритвенный прибор, многочисленные бутылочки с лосьонами и баночки с кремом. Неужели Эмбер пользуется всем этим? Или эти шикарные штучки предназначены для особых случаев?

Ему бы хотелось увидеть ее при всем параде. Может, повести ее куда-нибудь, чтобы отпраздновать покупку мебели? Они бы поужинали, а потом потанцевали. Или пригласить ее к себе на стаканчик спиртного, — и рано утром отвезти домой?

Эдам ополоснул лицо холодной водой, надеясь, что это поможет прочистить ему мозги. Эмбер — не такая девушка, которая будет спать с тем, кто ее попросит. Бога ради, она ведь собирается стать матерью! Даже если бы Эмбер не была беременна, она принадлежит к типу женщин, которые ожидают, что мужчина свяжет себя обязательствами и предложит обручальное кольцо.

Ему показалось, что, увидев его, она обрадовалась. Но вдруг это всего лишь вежливый фасад? Как можно дать другому человеку счастье на всю жизнь? Тот, кто помышляет о женитьбе, не задумывается о том, что впереди может быть слишком много подводных камней.

Но на мгновенье Эдам почти пожелал, чтобы у него хватило смелости рискнуть.

Эмбер сделала глубокий вдох и попыталась сдержать негодование. Только бы ей не завопить, если Вирджиния скажет еще хоть слово об Эдаме!

— Он — друг, который пришел, чтобы собрать детскую мебель, — терпеливо повторила она.

Вероятно, в ее голосе все же прозвучало раздражение, потому что Вирджиния пристально посмотрела на нее.

— Я слышала. Джеймс мог сделать это. Или твой отчим.

— Мэтт занят. Я знаю, что Джеймс помог бы, но Эдам сам вызвался. Когда пожарные не находятся на дежурстве, они помогают людям. У него есть опыт. — Даже если не было, то он приобрел его, собирая мебель для Сары.

— Это неприлично. Люди начнут распускать слухи.

Эмбер едва не рассмеялась.

— Какие люди? — Как будто она какой-то важный общественный деятель, о котором публика стремится узнать, как можно больше. Люди, чье мнение для нее важно, не находят в этом ничего необычного. Но Вирджиния к ним не относится…

— После смерти Джимми еще не прошел даже год.

— Я знаю, когда он умер. И как давно он ушел из моей жизни. Это разные вещи.

— Что ты хочешь сказать?

Эмбер не хотела говорить с Вирджинией на эту тему. Но, быть может, свекровь станет лучше понимать ее, если она разъяснит ей, что произошло.

— Вирджиния, он уехал из Сан-Франциско почти два года назад. В прошлом году у него был недельный отпуск и еще неделя, когда мы поженились в феврале. Больше я его не видела. Я поняла, что он оставил меня два года назад, а не тогда, когда он умер.

Вирджиния была явно потрясена.

— Но ведь тогда он уехал, а не умер.

— Я знаю. Но после его отъезда все изменилось. Я начала учиться, он посвятил себя военной карьере. У нас больше не было ничего общего.

— А с Эдамом есть, я полагаю, — сухо сказала Вирджиния.

— Не очень много. Что бы вы ни думали, мы не состоим в близких отношениях.

— Против, которых, кстати, я бы не возражал, — сказал Эдам, останавливаясь в дверях.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Эмбер круто повернулась.

— Что ты сказал?

— Со временем мы, возможно, станем ближе. — Он с вызовом посмотрел на Вирджинию. — Вы же не ожидаете, что Эмбер будет оплакивать мужа всю оставшуюся жизнь? Ей всего двадцать лет. Впереди у нее целая жизнь.

— Ей нужно думать о ребенке, — возмущенно возразила Вирджиния.

— А ребенку нужен отец, — мягко сказал Эдам. Вирджиния в ужасе посмотрела на Эмбер.

— Так вот, что ты надумала! Поскорее найти какого-нибудь мужчину, чтобы он стал отцом для ребенка Джимми?

— Сейчас у меня нет никаких планов. Я думаю только о том, чтобы родить здорового ребенка. Что касается замужества, то пока я ничего не могу сказать. Я все еще оплакиваю мужа. Не знаю, рискну ли когда-нибудь снова влюбиться. Что, если с этим мужчиной случится то же самое? Мне кажется, второй утраты я не переживу. — Она посмотрела на них. — Вы оба потеряли дорогих вам людей, но не в моем возрасте. И не в моем положении. Я страдаю. Весь мой мир пошатнулся.

— В конечном счете, все мы умрем, — сказал Эдам.