Компот из запретного плода

Девушка заползла на нары и заколотилась в рыданиях, она выла и стонала до тех пор, пока перепуганные бабы не вызвали доктора. Врач лишь развел руками и угостил лагерной панацеей – половинкой таблетки анальгина.

К утру девушка пришла в себя и поняла, жить ей незачем, оставалось лишь выбрать удобный момент и правильный, безошибочный способ самоубийства.

В восемь часов Нинель вызвали в кабинет начальника.

– Садись, – велел тот спокойным голосом, – давай знакомиться, я – Александр Михайлович Дегтярев, а ты теперь убираешь административное здание, по зоне начнешь передвигаться бесконвойно, жить станешь в конторе, там есть чулан.

– Не надо, дяденька, – прошептала Нинель, – отпустите назад.

– Дура, – ласково произнес Александр Михайлович, – да любая за такое предложение сапоги лизать начнет. Почему отказываешься?

– В конторе мужиков полно, они меня замучают, – откровенно призналась Нинель, – и так все болит, а еще хуже станет.

Александр Михайлович побагровел.

– Теперь я тебе начальник, ясно?!

– Ага, – кивнула Нинель, – понятно.

С тех пор положение девушки на зоне кардинально изменилось, из убогой парии она превратилась в королеву.

Если бывшая лагерная проститутка шла в библиотеку или просто выходила на прогулку, все встречные кланялись и подобострастно говорили:

– Добрый день, Нинель Митрофановна.

Даже собаки, жившие при зоне, радостно виляли хвостами любовнице начальника, чего уж там говорить об охране и заключенных! И те, и другие очень боялись, что, возвысившись, Нинель станет мстить тем, кто унижал ее, но девушка проявила подлинное благородство, она не стала сводить счеты ни с зэчками, ни с охраной.

Отчего Дегтярев, вполне интересный, холостой мужчина, выбрал самую последнюю женщину в лагере? Этого не понимал никто. Пожалел Нинель? Полюбил ее? Понравилась она ему как женщина? На все эти вопросы ответа не было.

Начальник никогда не говорил спутнице о своих чувствах, а Нинель сначала испытывала к нему благодарность, а потом полюбила мужчину, за доброту, за тарелку супа, за кусок мыла, за возможность спать на кровати с постельным бельем, за ощущение защищенности.

Находясь в непосредственной близости от Дегтярева, Нинель узнала кое-какие тайны. Для начала стало понятно: начальник богат, у него имелся тайник, набитый золотыми изделиями.

Вскоре Нинель просекла и кто пополняет казну. Не все родственники бросали своих дочерей, матерей и жен, попавших в беду. Кое-кто, тяжело груженный сумками, приезжал на зону, и только от Александра Михайловича зависело, пустят ли их на свидание и каким оно будет: десятиминутным, в присутствии конвоира, или трехдневным, в маленькой, но тщательно закрытой от чужих глаз комнатенке.

Дегтярев был умен, простым деньгам он предпочитал золотые изделия. Потом никогда никому ничего не рассказывающая Нинель приметила еще один интересный фактик. Кое-кто из женщин покидал зону намного раньше окончания срока, вроде их переводили в другой лагерь, но как-то странно, очередную меняющую место заключения особу увозил сам Дегтярев. В общем, много интересного творилось в лагере.

Спустя полгода начальник окончательно перестал стесняться «жены», начал поручать ей кое-какие дела, а Нинель, проявив недюжинный ум, скумекала: ее покровитель нарушает закон, получает от родственников взятки. Поймать Дегтярева было невозможно, до Москвы далеко, проверяющие наезжали редко, на зоне имелся лишь один человек, обладающий безраздельной властью: сам Александр Михайлович.

Глава 22

Потом наступил день, когда Дегтярев заявил:

– Завтра тебе на свободу.

Заявление испугало Нинель.

– Зачем?

– Скажи спасибо, расстарался ради тебя, раньше выйдешь, досиживать до звонка не станешь, – усмехнулся Александр Михайлович.

– Ой, не надо, – взмолилась женщина.

– Похоже, ты как была дурой, так ею и осталась, – покачал головой Дегтярев. – Не век же в лагере куковать!

Нинель затрясло, будущее пугало. В лагере у нее положение королевы, своя комната, еда и любимый мужчина. А что делать на свободе? Ехать в родную деревню? Видеть односельчан, слышать их шепоток: «Вон уголовница пошла»?

– Миленький, – рухнула женщина в ноги к Дегтяреву, – не выгоняй меня.

– Вставай, – велел любимый, – в лагере тебя оставить нельзя.

– Но почему?

– Хорош, отсидела.

– Давай еще что-нибудь сопру? – предложила Нинель. – Новый срок навесят!