– Врешь! – подскочил юноша. – Жив он!
– Нет, нет, отравился, а труп сожгли, вместе с Гитлером умерла и его жена Ева Браун, вот уж чьей судьбе не позавидуешь, законной супругой Гитлера она стала всего за пару часов до своей кончины…
Панк разинул рот, потом помотал головой.
– Ну ты гонишь! Я его вчера видел! И он жениться не собирался, за фигом ему постоянная телка?
– Кого видел?
– Гитлера.
– Где? Не может быть!
– Запросто, в магазине.
Я уронила на пол пакет.
– Что он там делал?
– Водку покупал.
– Кто?
– Гитлер. Веселый такой, треснул меня по носу, в гости звал, а че?
Я перевела дух.
– Это не тот Гитлер! Адольф умер в сорок пятом году!
Панк с сожалением взглянул на меня.
– Тетя, – неожиданно ласково сказал он, – че в пещерные времена случилось, меня не колышет, я щас живу и ни об чем париться не хочу. Тебе баба Липа нужна?
– Да.
– Ну и ступай себе по коридору, ее комната вторая, только потом, когда уходить будешь, дверью покрепче хренакни, чтоб замок захлопнулся. Допёрло?
– Допёрло, – кивнула я.
– Ну, гуд бай, тетя, – вежливо кивнул панк и побежал вниз по лестнице, громко распевая один из хитов группы «Ленинград»: «На дачу, на дачу…»
Тело втиснулось в узкий, неприятно грязный, темный коридор. Слева высилась гора разнокалиберной обуви, справа топорщилась на крючках не слишком новая и совсем не чистая одежда.
– Олимпиада Михайловна! – заорала я. – Вы где?
Тишина.
– Баба Липа, выгляните!
Вновь без ответа.
Я посмотрела на серый от пыли пол, потом перевела взгляд на свои туфли и, решив не снимать их, пошла вперед. Первой по дороге попалась кухня. Я всунула нос в помещение и невольно вздохнула. Уму непостижимо, в какой грязи живут некоторые люди! Интересно, баба Липа и панк обитают тут вдвоем? Скорей всего, да, старуха не видит беспорядка, а парень не замечает отсутствия занавесок и клеенки, ему плевать на красоту и аккуратность.
– Милая, вы кого ищете? – проскрипело из угла. – Если Ванечку, то он на работу пошел. Хороший мальчик, никогда службу не пропускает!
Я вгляделась в ту сторону, откуда доносился голос. В узком пространстве между холодильником и кухонным шкафчиком на маленькой табуреточке сидела крохотная старушка, настоящая Дюймовочка. Перед бабушкой стояла корзинка с репчатым луком, рядом громоздилось помойное ведро, похоже, хозяйка перебирала овощи.
– Вы Олимпиада Михайловна? – уточнила я.
– Верно, Липой крестили, а батеньку Мишей кликали, – согласилась бабка.
– Очень рада встрече! Вам подарок! – воскликнула я и поставила на линолеум цвета асфальта набитые пакеты.
Глава 28
Дюймовочка отложила луковицу, в ее выцветших глазах появилась детская радость и предвкушение удовольствия.
– Подарок? – повторила она за мной. – А какой?
Я раскрыла один из пакетов.
– В сущности, ерунда, особых денег у Общества ветеранов нет, поэтому приобрели, что сумели: теплый халат, шаль, коробку конфет, по банке чая и кофе…
Олимпиада Михайловна весьма резво встала, быстро подошла к полиэтиленовым мешкам, пощупала край пеньюара и протянула:
– Какой мягкий! Очень кстати! Мой совсем истрепался, и не вспомню, когда его купила… вроде… ой, не скажу! Ну-ка, повторите еще раз, кто мне все это прислал?
– Общество ветеранов войны.
Баба Липа быстро отдернула морщинистую руку.
– А звать тебя как?
– Даша, – улыбнулась я, – фамилия Васильева, проще некуда, запомнить легко.
– Ошиблась ты, милая, – с огромным сожалением заявила старушка, – не в ту квартиру прибрела, не мне радость приволокла.
– Все правильно, – попыталась я успокоить бабушку, – берите спокойно.
– Не состою членом их общества, ты на бумажку с адресом внимательно глянь, – не успокаивалась Олимпиада, – а то начальство настучит по лбу за оплошность.
– Ваши подарки, – улыбалась я, – всем ветеранам войны ко Дню Победы раздают.
– Я не воевала, – спокойно сообщила баба Липа, – точно, обознатушка вышла.
Ну надо же, сейчас все, кому за семьдесят пять, рассказывают о своих подвигах на полях сражений, а Дюймовочка признается честно: оружия в руках не держала. Но меня трудно сбить с толку.
– Понимаете, сувениры положены и труженикам тыла…
– Милая, – спокойно возразила Олимпиада, – мне в сорок пятом году всего ничего исполнилось, хоть и слышала, что некоторые в детском возрасте героями стали, только мы с братом дома сидели, вот в этой самой квартире, в ней День Победы и встретили.