Оливье, или Сокровища тамплиеров

В подполе, куда они скатились по коротким, к счастью, ступенькам лестницы, было не видно ни зги, но вдруг раздался голос незнакомца, которого они не успели даже рассмотреть:

— Прошу прощения за бесцеремонность, сир Оливье, но для вежливых расшаркиваний времени совсем не было!

— Похоже... — сказал тамплиер, которому голос показался знакомым. — Похоже, вы Матье де Монтрей?

— Именно так! И я очень счастлив, что оказался здесь и вовремя признал вас! В моем доме о вас беспокоились, мы все гадали, не схватили ли и вас в ту ночь. Надеюсь, вы ничего себе не поломали?

— Нет. Во-первых, спасибо, но все-таки объясните мне, почему вы здесь оказались?

— После ареста тамплиеров я приходил сюда каждый день, удостоверившись, что вас не было в Сен-Мартен-де-Шан, где я знаю всех, потому что работал с ними. А потом я узнал вас, когда вы говорили с нищим, и я подумал, что надо вас подождать и предложить вам помощь, когда король выйдет из обители... Признаюсь, я так и не понял, что произошло. Вы что-то крикнули, и все закружилось, завертелось... и я подумал, что пришло время вас выручать...

— Но как же вы оказались здесь раньше нас?

— Я лучше вас знаю город, все его входы и выходы. Вы бежали в этом направлении и обязательно должны были миновать этот дом, который принадлежал моей старой кузине. Я стал ее наследником. Тогда я помчался сюда, открыл крышку подпола... остальное вы знаете... А сейчас надо потерпеть. Выйти мы сможем только к ночи, но до того, как закроют ворота!

— Что мне сказать вам, мэтр Матье? Могу только еще раз поблагодарить! — с волнением произнес Оливье. — Помогать нам — это большой риск... А ведь у вас семья!

— На моем месте вы поступили бы так же. Разве дружба между нашими отцами умерла?

— Конечно нет, вот почему и я не хочу злоупотреблять вашей помощью. Я очень боюсь навредить вам. Если вы сможете вывести нас вечером из города, дальше мы пойдем своим путем. Так будет лучше для всех!

— Куда же вы направитесь? До провансальских владений мессира Рено путь далекий!

— Разумеется, — вмешался Эрве. — Вот почему мы поступим иначе. Нам нужно добраться только до Мусси, где мой брат, полагаю, нас примет. У него хорошие связи при дворе. Его старший сын Готье уже стал пажом монсеньора де Пуатье, а младшего, Филиппа, берут в услужение монсеньору де Валуа...

— Но сначала вы пойдете со мной в Монтрей. Вам необходимо — ибо вы мне кажетесь очень усталыми! — немного передохнуть и как следует поесть...

— Охотно признаю, что мы голодны и устали, — прошептал Оливье с некоторым смущением. — Прискорбно, что тамплиеры доведены до такого состояния...

— Поэтому вы никак не можете продолжать свое путешествие. Поразмыслите сами, сир Оливье, ведь это всего лишь укол для самолюбия, тогда как вашим братьям приходится гораздо хуже... Ведь они теперь пленники мессира де Ногаре, и допрашивает их Великий инквизитор. Вы понимаете, что это означает.

— Вы хотите сказать, что их пытают? — выдохнул Эрве, который почувствовал, что волосы поднимаются у него на голове...

— По какому праву? — вознегодовал Оливье. — Только Папа имеет право судить нас, и наших братьев должны были передать ему...

— Предъявленные обвинения слишком тяжелы, чтобы король и его легисты согласились на изгнание. Вы в этом сомневаетесь?

— Я знаю, что все вокруг говорят о костре, но только Его Святейшество может нас к нему приговорить. А ведь мы никогда не совершали того, в чем нас обвиняют! К чему же тогда пытки?

— Потому что король убежден в виновности тамплиеров и требует скорейших признаний, чтобы предъявить их Папе!

Оливье не ответил. Он знал, что Матье прав, что протесты его бесполезны и что сам он не верит в их действенность. Он даже и думать не смел о том, какая дорога может открыться перед ним, если удастся избежать преследования! И пока они сидели в подполе, Оливье не произнес больше ни слова, целиком погрузившись в мрачные размышления. Он не мог избавиться от мыслей о брате Клемане, его сердце разрывалось, когда он представлял себе, как его пытают. Он не знал, каким образом мог бы помочь ему, и чувствовал себе невероятно несчастным, абсолютно бессильным...

Ночью трое мужчин отправились в тихую гавань Монтрея, где их ожидал гостеприимный дом зодчего. Утешительная передышка на пути, переполненном опасностями.