Личное дело женщины-кошки

«Не бзди, мне не к спеху!»

А потом и говорит:

«Слышь, Вовка, у нас место освободилось, хочешь, пошепчусь, и тебя возьмут? Со мной расплатишься и сам из жопы вылезешь!»

Я чуть его целовать не кинулся! На мусорке ездить! Вот удача!

– Работа водителем мусоровоза считается хорошей службой? – изумилась я.

– Дура ты, – снисходительно усмехнулся Вовка, – без блата туда не пролезть. Только своих берут! Чужому даже зариться неча. Хорошие люди по нескольку лет места ждут, да зря, никто оттуда не уходит.

– Что же такого привлекательного в перевозке бачков? Грязная работа, хлеб доставлять, на мой взгляд, приятней. Или троллейбус водить, – продолжала недоумевать я.

– Все бабы идиотки, – оскалился Вовка, – оклад хороший, и возможности! На свалке знаешь чего делают?

– Нет.

– Ну и не надо тебе, – заржал Вовка, – я Богданке в ноги кланяться начал за помощь. Короче, насобирал денег, как ща помню, понедельник был, аванс дали, я его в конверт, к остальным средствам, и Богданку искать. Спрашиваю у диспетчерши: «Ломейко когда вернется?» А она: «Он не выезжал, на работу не явился. Заболел небось». Я сначала не заволновался, домой заначку припер, ну, думаю, пожру и поднимусь к Богданке. А тут! Не звали – прилетели! Менты приперли. Убили Богдана утром рано, в подворотне по башке тюкнули, часы сняли, кошелек унесли. Наркоманы сучьи. Ну я бабе Лизе конверт и отнес, потому что не вор, а честный человек, отдал матери его долг.

– А кто сейчас живет в квартире Богдана?

– Ну… не знаю… никто.

– Где мать Богдана?

Вовка поскреб щетину и заорал:

– Бабка!

Из коридора выползла тощая, замотанная в халат старушка.

– Не кричи, сыночек, – попросила она.

– Те не угодить! То глухая, то говори тихо. Знаешь, где баба Лиза?

– Кто?

– Мать Богдашки.

– Кого?

– Соседа сверху!

Бабушка с невероятным изумлением посмотрела на сына.

– У нас есть соседи? Ах вы ироды, пьяницы чертовы! Продали комнаты, и теперь в коммуналке жить придется?

– Маманька, спокуха! Я про тех! С последнего этажа!

– Нет у нас никаких этажов, – ерепенилась бабка, – не баре! В бараке кукуем, на комсомольской стройке.

– Здравствуй, маразм! – воскликнул Вовка. – Не, ниче не узнать. Мамашка сегодни не в уме. А я только слыхал, что бабу Лизу вроде в больницу свезли.

– Кто ее туда поместил?

– А хрен знает.

– Когда?

– Э… э… не припомню.

– Ладно, – сдалась я, – дайте адрес конторы, где служил Богдан.

– Этта с дорогой душой, пиши, – закивал Вовка, растерявший в процессе нашей беседы всю свою агрессивность.

Глава 17

В Ложкино я вернулась с гудящей головой и сразу налетела на Ольгу, которая отчитывала Банди.

– И тебе не стыдно? – гневно вопрошала Зайка, тряся перед мордой пита пустой миской. – Знаешь, как называется такое поведение? Воровство!

– В чем провинился Бандюша? – спросила я. – Столь ли велико преступление?

Ольга выпрямилась.

– Мне дали рецепт потрясающей маски, она восстанавливает цвет лица. Дело трудоемкое, но оно того стоит. Сначала проращиваешь фасоль, потом перемалываешь ростки, вернее, растираешь их в фарфоровой ступке пестиком до состояния пюре, добавляешь мелко нашинкованную капусту, опять растираешь… Понимаешь, как это хлопотно! И только я сделала маску, как…

– Можешь не продолжать, – улыбнулась я, – пес ее съел. А ты уверена, что разбойник именно Банди?

Ольга швырнула пустую миску в раковину.

– А кто еще? Хуч и Черри даже близко не подойдут к подобному лакомству, Снап ненавидит любые овощи, остается Банди, вот он способен слопать все, что не приколочено! И ведь оставила ненадолго, решила сначала чаю попить, а потом собой заняться. Поднимаюсь в спальню: маски нет, паркет слюнями измазан, я поскользнулась и больно стукнулась! Наверное, пит миску перевернул, а потом пол вылизывал. Вор!

Последний раз отругав ни в чем не повинного пса, Зайка ушла. Я посмотрела на грустного Банди, открыла коробку с жирным, строго-настрого запретным для собак печеньем курабье и начала совать его в пасть мигом ожившего питбуля, приговаривая при этом:

– Ничего, люди тоже порой становятся жертвами поневоле. Вроде ты виноват, а на самом деле нет!

Раздался звонок в дверь.

– Иду! – заорала Ирка, шаркая тапками. – Кто там? Здрасти! Вы к кому?

– Вызов поступил от Дегтярева Александра Михайловича, – ответил незнакомый мужской голос.