Черный Принц

- Раз, два… четыре и пять… выхожу тебя искать… семь… и девять… - цифры путались, а голова кружилась с каждой минутой сильней. И горничная, которая то появлялась, то исчезала, а Кэри не понимала, куда она исчезает.

- …двадцать девять… и двадцать девять… - она забыла, какая цифра должна быть дальше, и повторяла навязшие на зубах слова.

Стрелки часов не двигались

Кэри старалась не смотреть на них, но не удерживалась, вновь и вновь цеплялась взглядом. А потом вдруг поняла, что часы просто-напросто остановились. Испугалась сначала, что не только эти, на каминной полке, вытащила цепочку, сдавила механическое сердце в кулаке и, прижав к уху, слушала.

- Кэри? Ты как?

Он выглядел отвратительно. И наверное, она тоже, но у Кэри хватило сил улыбнуться, правда, улыбка эта была ложью, как и его ответная…

- Ложись…

- Мне нельзя. Если я лягу, то усну. А если усну, не вернусь.

- Тебе так только кажется.

Брокк в мятой рубашке с грязным воротничком, надо полагать, еще вчерашней. А левый рукав, пропитавшийся сукровицей, присох к руке, обрисовывая шрамы и металлические тяжи.

- Я не позволю тебе умереть, девочка моя.

- Это яд, да?

Нехорошо лгать, и Брокк не пытается. Просто отводит взгляд.

Яд.

- Что у тебя просят взамен?

Молчание.

- Брокк!

- Кэри, это…

- Пожалуйста, я ведь имею право знать.

- Пока ничего. До встречи еще два часа… у нас есть целых два часа… и мы оба не завтракали. Кстати, и не ужинали тоже. Ты голодна?

Нет.

- Да, - Кэри цепляется за руки. Рядом с ним сны отступают, и у нее хватает сил встать и сделать несколько шагов, к креслу, на которое плед наброшен. - Ты не замерзнешь здесь?

- Ничуть.

- Что они…

- Забудь, моя янтарная девочка. Просто поверь - все будет хорошо… у тебя, у меня…

Она верила.

Пыталась.

И ела отвратительно горячий суп, заставляя себя глотать. Суп жидкий, но жажду не утолял… и разбавленное вино, которое ей полагалось пить… и голос Брокка доносился издалека… а он так и не рассказал ей сказку про дракона, но чтобы с белыми крыльями…

…или зелеными.

Они ведь разноцветные, драконы, Кэри помнит.

Про них.

Полет.

Вершину мира. Пропасть под ногами. Кэри видит ее и, раскрыв руки-крылья, белые, несомненно, белые, украшенные чудесной вышивкой, шагает в пустоту. Ветер бросается навстречу. Он горячий и крылья вспыхивают. Они превращаются в седой пепел, а пепел кружит…

…Кэри падает.

Пропасть бездонна, но когда падение завершится, Кэри умрет. Ей было больно думать о смерти, а еще очень и очень жаль супруга… он снова останется один.

Сквозь сон-падение, замерший, остановившийся между двумя ударами каминных часов, далеких, существовавших где-то в иной жизни, она слышала голос Брокка. Он взял ее на руки.

И переложил в кровать.

Сидел рядом, рассказывая что-то о близкой весне и море… янтаре, который собирают на берегу… о кораблях и драконах… и пока звучал этот голос, Кэри жила.

Даже во сне ей безумно хотелось жить.

Дыхание Кэри было прерывистым. Брокк вновь и вновь наклонялся к груди, слушал и дыхание, и сердце, такое вдруг медленное, слабое.

Отпустить руку было страшно.

Отступить от постели - страшнее вдвойне.

Отвернуться.

Одеться.

Шесть пуговиц, и каждая дается с боем. Галстук… в бездну первородную галстук. Перчатки, которые трещат по швам. Пальто.

- Я вернусь, Кэри, - он шепчет, не зная, будет ли услышан, и вглядывается в напряженное побелевшее лицо. - Я очень скоро вернусь…

…наемный экипаж. Замызганная двуколка. И смурной кучер в черном плаще с капюшоном. Кучер словно дремлет, и на плащ садится снег, уже целый сугроб набрался, а ему будто бы все равно. Он оживает лишь затем, чтобы свистнуть упитанной лошадке.

Бессонная ночь.

И Кэри, которой явно снились кошмары. Она кричала и замолкала лишь в его руках, Брокк держал, уговаривая потерпеть.

…сутки до встречи.

И считал каждый час, боясь, что доза лекарства рассчитана неверно.

…записка от Виттара, которую принесли утром.

Работает. И есть рецепт, но нужно время… всем нужно время, но его нет. Оно уходило сквозь пальцы, врастая в стекло чумной ловушки. Благо, все получалось с первого раза… между кошмарами Кэри. Между ее забытьем, когда дыхание почти обрывалось…