Контрольный поцелуй

ГЛАВА 31

Валерия показала все, на что способна. Сначала плакала, потом, хватаясь за сердце, изображала предсмертное состояние. В конце концов кинулась к двери, но я ловко сделала ей подножку. «Мэрилин» свалилась кулем и взвизгнула. На этот раз вполне искренне, все-таки больно приложиться лбом о калошницу. Я выхватила из замочной скважины ключ и невозмутимо произнесла:

– Может, хватит театральщины? Давайте поговорим по-нормальному, все равно ведь не выпущу, пока не узнаю всю правду. А будете продолжать этот спектакль, позвоню своему приятелю, полковнику Дегтяреву. Он работает в системе МВД и страшно обрадуется возможности встретиться с Мэрилин Монро. Уж не знаю, сколько там положено по закону за мошенничество, но, думаю, преподавать вам долго не придется. Хотя можно и на зоне театр организовать!

Артамонова в ужасе прижала руки к щекам.

– У вас только один выход, – спокойным голосом внушала я, – расскажите всю правду, и вместе подумаем, что делать. Зла никому не хочу, все-таки наши семьи связывают долгие годы дружбы и почти родственные отношения. Но девочки-то – ваши кровные внучки!

– Ха, – откликнулась Лера, – много ты знаешь! Байстрючки и приблуды, к Андрюшке никакого отношения не имеют!

Но все же она пошла на контакт, и я, боясь потерять хрупкую нить доверия, потащила преподавательницу на кухню. Там, в просторных шкафах, нашлись кофе и бутылка крепкого рома. Я заварила «Нескафе» и налила Валерии в чашку до половины рома. Так пил чай мой дедушка, царствие ему небесное. Ставил перед собой бутылку и на глазах у бабули демонстративно наливал в заварку одну ложку коньяка. Потом отхлебывал и доливал стакан из бутылки, снова делал глоток и снова плескал коньяк. Через пару минут в стакане болтался один «Отборный», и дедуля оказывался пьян и весел чрезвычайно. Следуя этой замечательной методе, я подождала, пока Валерия Петровна отопьет чуть-чуть, и добавила рома, потом опять… Глаза Артамоновой наконец заблестели, и она с вызовом произнесла:

– А ведь я приказывала Андрюшке держаться от тебя подальше, не послушал…

– Вот что, Валерия Петровна, – обозлилась я окончательно, – улик, найденных мной, хватит вполне, чтобы отправить вас в СИЗО! Мэрилин Монро! Небось под этой кличкой и на Петровке вы известны. Ну-ка, рассказывайте по-быстрому, где Надя…

Валерия Петровна вздохнула:

– Не поверишь, Дарья, не знаю.

– Как?!

– Да просто я тоже в некотором роде жертва.

Начался сумбурный и довольно несвязный рассказ.

Главным для Леры всегда была работа. Для домашнего хозяйства существовала домработница, Андрюшей занималась няня. Валерия Петровна прекрасно зарабатывала, ее буквально разрывали на части…

Потом начались годы перестройки, народ практически перестал ходить в театры, кино не снималось… Правда, в театральный вуз все равно рвались дети, мечтавшие стать актерами, но Артамоновой теперь платили столько, что едва хватало на один поход по недорогой оптушке. Но не только отсутствие хорошей еды и качественной одежды угнетало привыкшую к комфорту Артамонову: рушилась мечта всей жизни.

Дело в том, что как раз накануне всех происшедших в стране изменений Валерия Петровна добилась приказа об открытии в Москве нового театрального училища, где собиралась занять должность ректора. Никто не знает, как ей удалось такое и чего стоило пройти все инстанции. Но учебное заведение так и не открылось. Денег в бюджете для этого не нашлось. Так приказ просто остался бумажкой. Валерия Петровна лелеяла надежду отыскать богатого спонсора, но…

В общем, мечта так и осталась мечтой.

Однажды, несколько лет назад, к ней обратился некий господин Гаврюшин с просьбой: его дочь мечтает стать актрисой, но возраст уже, надо сказать, не юношеский, тридцать лет, и таланта особого не наблюдается. Сам Гаврюшин удачливый бизнесмен, богат, дочку любит чрезвычайно, вот и решил побаловать ее – поставить у себя на даче спектакль «На дне». Не возьмется ли Валерия Петровна поднатаскать доморощенных актеров, чтобы перед зрителями не стыдно было. В зале будут только родственники и друзья, но все же не хочется откровенного провала.

Валерия презрительно вздернула брови. Ей ли заниматься какими-то любительскими постановками? Но Гаврюшин назвал сумму гонорара, и у Артамоновой «в зобу дыханье сперло». На эти деньги она может потом спокойно жить целый год.

Она поехала на комфортабельную дачу бизнесмена и в течение своего отпуска успела многому научить любителей. Спектакль состоялся и даже имел успех.