Контрольный поцелуй

– Она пришла в себя?

– Пока нет.

– А какой прогноз?

– Обратитесь лучше к лечащему врачу, последняя дверь по коридору, Владимир Игоревич.

Доктор сидел у письменного стола и быстро писал что-то в толстой папке. Наконец захлопнул работу и равнодушно спросил:

– Чем могу служить?

– Я сестра Лидии Артамоновой…

Доктор снял очки и начал протирать стекла. Он орудовал мягкой замшевой тряпочкой так медленно и обстоятельно, что захотелось завыть от нетерпения. Наконец стекла заблестели, и врач выдавил:

– Пока поостерегусь делать прогнозы. На данный момент находится без сознания, дышит на аппарате…

– Она говорила что-нибудь?

– Нет, и в ближайшее время вряд ли скажет.

Тут дверь распахнулась, всунулась голова в зеленой шапочке:

– Там Хлебникова потяжелела.

Доктор извинился и вышел. Я осталась ждать его возвращения и от скуки принялась разглядывать бумаги на столе. Справа лежала история болезни Лиды. Ухватив пухлую папочку, принялась разбирать почерк эскулапа. Через две минуты стало понятно, что Лидуся была скорее мертва, чем жива, когда поступила в больницу. Просто удивительно, как она не скончалась на месте. Ей перелили безумное количество донорской крови, хорошо, хоть не было проблем – в карточке отмечалось, что у Артамоновой кровь первой группы, резус-положительный.

Вернулся доктор. Я спросила у него:

– В карточке написано, что у Лиды первая группа крови, тут не может быть ошибки?

– Нет, конечно, – усмехнулся доктор, – здесь же не школьный медпункт. Первая, резус-положительный. Кстати, такая же оказалась и у супруга. Мы всегда просим родственников стать донорами. В случае Артамоновой идеально подходил муж, тоже первая, резус-положительная кровь.

Интересное дело, подумала я, усаживаясь в «Вольво». В прошлом году Надюша пошла в школу. Учительница рассказывала им о строении человека и даже предложила самим определить свою группу крови. Есть сейчас какие-то экспресс-полоски. Наденька гордилась тем, какая у нее редкая кровь – четвертой группы. Андрюшка еще сказал ей, что тут как раз хвастаться нечем.

– Попадешь в больницу, врач посмотрит – четвертая группа, и перельет тебе бензин!

Надюша страшно обиделась, и Андрюшке пришлось объяснять, что он пошутил. Лидуша тогда сказала, что у нее тоже четвертая группа и бензин тут ни при чем. И вот теперь выясняется, что на самом деле все не так. Может быть, Лидуся не знала точно? Это родив-то двоих детей и перенеся небольшую гинекологическую операцию? Маловероятно. Сказала, чтобы утешить Надюшу? Просто глупо. Зачем придумала себе другую группу крови? Интересно, может ли у обоих родителей с такими данными родиться ребенок с четвертой группой?

Я схватила телефон и принялась названивать Женьке. Это еще один мой приятель в системе МВД. Женюрка работает много лет вместе с Александром Михайловичем. Он эксперт, или патологоанатом, или уж не знаю, как правильно называть человека, который получает удовольствие, ковыряясь в трупе, чтобы установить причину смерти. Профессия наложила на него соответствующий отпечаток: Женька всегда и во всем сомневается.

– Послушай, – закричала я, услыхав тихое «алло», – может ли у отца и матери с первой группой крови быть ребенок с четвертой?

– Запросто, – ответил Женька.

Я вздохнула, ну и глупости лезут иногда в мою голову.

– Если взяли ребенка из детского дома, какая разница, что у него за группа, – продолжал Евгений.

– При чем тут детский дом! – завопила я. – Ты с ума, что ли, сошел! Может ли у них родиться такая дочь?

– Ни дочь, ни сын, – уточнил Женя, – если у родителей первая группа, у ребенка практически никогда не получится четвертая.

– Что же ты сначала мне брякнул?

– А ты не уточнила, что ребенок родной.

– Если все же такая семья существует, о чем это говорит?

Женька захохотал.

– В таких случаях предпочитают как раз помалкивать. Вариантов несколько – либо взяли ребенка на воспитание, либо прибегли к услугам донора, либо…

– Что?

– Жена изменила мужу и скрыла сей факт, такое часто случается…

Забыв поблагодарить этого зануду, я развернулась и на всей возможной скорости понеслась к Артамоновым. Может, Наденька перепутала? Потому что если нет, это меняет все дело.

Я влетела в холл и накинулась на Валерию Петровну:

– Какая группа крови у Нади?

– Не помню, – удивилась Лера, – сейчас погляжу. – И сообщила через пять минут: – Четвертая, как у Лиды, а зачем тебе?