Искры гаснущих жил

— Девушка — сама по себе след, — Кейрен поднялся и прошелся вдоль решетки. Глаза постепенно привыкали к темноте. — Она исполнитель, не более того.

Он сгибал и разгибал пальцы, разгоняя кровь. Остановившись в углу, из которого просматривался внушительных размеров стул, Кейрен несколько раз подпрыгнул и помахал руками в воздухе, стараясь не думать, до чего глупо он выглядит.

— Исполнитель, — с куда большей уверенностью произнес он. Прежде Кейрену не случалось разговаривать вслух, но само это место, мрачное, давящее, несмотря на немалые размеры — голос его порождал эхо — побуждало к беседе. Пусть и без собеседника. — И не профессиональный. Профессионал бы не отступил… почему она развернулась? Она ведь явно направлялась к складу. Испугалась, что охрана засечет? Или…

Крохотное пятно света лежало на камнях, белая тень среди черных.

— Или не захотела связываться с кровью?

Ей не доводилось убивать.

Это очевидно.

— И надо сказать, хоть в чем-то мне повезло.

Сунув руки в подмышки, Кейрен медленно присел и еще медленней поднялся. Упражнение он повторил несколько раз, чувствуя, как начинают гудеть от напряжения закоченевшие мышцы.

— Будь на ее месте кто-то другой…

Кейрен высоко поднял левую ногу, согнув ее в колене, а потом повторил то же с правой. Следовало признать, что будь на месте Таннис человек постарше, опытней, он не стал бы вытаскивать Кейрена. Если подумать, это ведь даже не убийство…

И с практической точки зрения, мертвый он причинит меньше неудобств, нежели живой.

— Но почему тогда она вообще полезла на склады именно этой ночью? — Кейрен задал вопрос самому себе и себе же ответил. — Потому что ее отправили. Цель выбрана не случайно.

«Леди Дантон» и течь, которая мешает продолжить путь.

Перегруженные склады Нового порта.

И старая пристань, как запасной, не самый лучший, но наиболее удобный вариант. Нижний город и двенадцать часов на берегу.

Секретность.

Утечка.

Бомба.

Звено к звену выстраивали цепь.

Взрыв, который сметает старые склады, вместе с грузом и охраной.

Исполнитель и…

…виновный.

— Проклятье, — Кейрен уперся ладонями в ржавые прутья и рванул. Прутья не пошевелились. Цепь за прошедший час не успела проржаветь настолько, чтобы рассыпаться прахом. А замок и вовсе выглядел надежней прежнего.

И Кейрен, дернув его, плюнул.

Девчонка ушла, но вернется ли? Вряд ли она сама понимает, во что ввязалась.

Ее сдадут, чтобы успокоить общественность и полицию, но не живой… живая она слишком много знает и вряд ли станет молчать. А следовательно, где-то там, наверху, бестолковую девицу поджидал кто-то, кого она считала своим.

И подтверждением слов потолок содрогнулся, обрушив на Кейрена дождь из щебенки. Там, наверху, в городе, который уже мыслился далеким, снова произошел взрыв.

Глава 11

В город Таннис выбралась коротким путем.

Уже светало. И солнце выползало из мутных вод реки с неторопливым высокомерием. Расплывались тени, спеша добраться до грязных многоэтажек. И дым городских труб окрасился желтым. Издалека донесся сиплый гудок баржи, наверняка, шестичасовой, груженой углем.

Таннис поднялась с колен и кое-как отряхнулась. Свежий ветерок растрепал волосы, пробрался под влажный свитер, вытянул остатки тепла. Ну хоть дождя нет, все радость. Попрыгав на месте, — закоченевшие мышцы отзывались тугой болью, — Таннис заставила себя оглядеться.

Пустырь. Старая пожарная колокольня, уже полсотни лет как заброшенная. По странной прихоти судьбы разрушена она была пожаром. Огонь сожрал деревянные перекрытия, обрушил крышу, но оставил стены. И каждый год из диких местных мальчишек находился тот, кто забирался на самый верх колокольни…

У Таннис когда-то тоже получилось. Ох и выпорола же ее мамаша! Зато Таннис до сих пор помнит и скользкие шатающиеся камни под руками, и страх, когда пальцы того и гляди соскользнут, землю, которая казалась такой далекой, пацанов, что свистели и кричали, подбадривая. А главное — вершину и ветер с реки, седой туман, растянувшийся вдоль берега этаким покрывалом, холод и жар. Ощущение небывалой, неодолимой высоты… разве может быть в жизни что-то лучше?

Тряхнув головой, Таннис велела себе думать о будущем.