Любить Эванджелину

Наконец Эви вытащила ноги из воды и встала. Этот день был изматывающим, хоть она и старалась не слишком волноваться. Лучше бы ей заняться сборами к важному свиданию. Эви чувствовала, что подготовиться нужно настолько хорошо, насколько она только сможет.

Глава 10

Ни одна женщина не смела бы и мечтать о более прекрасном спутнике, поняла Эви где-то в середине вечера. При всей искушенности Роберта или, возможно, как раз из-за нее, чувствовалось что-то очень старомодное в обходительности и покровительстве, с которыми он относился к ней. Он все устроил для ее удовольствия, ее комфорта, и сама она была достаточно старомодной, достаточно южанкой, чтобы принимать такие манеры как должное. Роберт Кэннон ухаживал за ней, потому что хотел удостовериться, что она довольна вечером.

Его внимание сосредоточилось исключительно на Эви. Он не смотрел на других женщин, хотя она заметила, как много красоток не сводило с него глаз. Он всякий раз придерживал для нее стул, когда она вставала или садилась, подливал вино, попросил метрдотеля подрегулировать термостат, когда заметил, что она продрогла. Что-то было в нем такое, от чего его просьбы выполнялись без промедления. Когда они шли, его рука тепло возлежала на ее изящной спине в защищающем собственническом прикосновении.

В мгновение ока Роберт заставил ее почувствовать себя совершенно непринужденно. Вполне естественно, что Эви волновалась насчет сегодняшнего вечера: в конце концов, последнее свидание было двенадцать лет назад, и существовало большое различие между восемнадцатилетней девушкой и тридцатилетней женщиной. Тогда свидание подразумевало гамбургеры и кино или просто встречу с толпой друзей на катке. Эви сильно сомневалась, что кто-то из них ходил на свидание с мужчиной, который привык к самым изысканным развлечениям.

Всматриваясь в его смуглое худощавое лицо, она поняла, насколько по-настоящему искушенным он был. Роберт привел ее в очень хороший ресторан в Хантсвилле, но она прекрасно понимала, что тот не сравнится с подобными заведениями Нью-Йорка, Парижа или Нового Орлеана. И тем не менее он даже намеком не дал понять, что здешние стандарты гораздо ниже тех, к которым он привык. Другие любители жизненных благ, но менее утонченные — и, конечно, менее вежливые — тонко попытались бы произвести впечатление, описывая действительно хорошие рестораны, в которых побывали. Но не Роберт. Она сомневалась, что он даже подумал об этом, потому что обладал талантом по-настоящему проницательного человека, чтобы чувствовать себя как дома в любом окружении. Он не производил оценку и не сравнивал, он просто наслаждался. Роберт Кэннон был бы так же счастлив есть жареное мясо руками, как и ужинать золотыми столовыми приборами и вытирать рот накрахмаленной льняной салфеткой.

О, Господи. Мало того, что он непринужденно обращался с малышами, так еще и идеально вписывался в ее мир. Просто еще один повод влюбиться.

Роберт махнул пальцами перед ее лицом.

— Ты смотришь на меня и улыбаешься уже минут пять, — заметил он тоном, в котором сквозило веселье. — Обычно это мне польстило бы, но сейчас почему-то напрягает.

Эви скривила губы, взяв вилку.

— Ну и зря, потому что на самом деле мысли были лестными для тебя. Я подумала, насколько легко ты вписался в здешнюю обстановку, несмотря на то, что здесь все совсем другое.

Он пожал плечами и мягко произнес:

— Отличия главным образом в лучшую сторону, хотя и признаю, что не был готов к такой жаре. Так или иначе, тридцать пять градусов в Нью-Йорке совсем не то, что тридцать пять здесь.

Она изящно подняла брови.

— Тридцать пять градусов — это еще не жара.

Он усмехнулся и снова задумался, почему она так легко может рассмешить его. Ничего слишком откровенного, лишь незначительные различия в ее мировоззрении и способе формулировать мысли.

— Это просто вопрос отношения. Хотя, конечно, такая температура выше обычной, и для жителя Нью-Йорка тридцать пять градусов настоящая жара. А по тебе, так сегодня чудесный денек.

— Не совсем. Нам тоже жарко, когда на улице тридцать пять. Но по сравнению с сорока градусами это совсем неплохо.

— Как я и сказал, это вопрос отношения. — Он отпил вина. — Я люблю Нью-Йорк таким, какой он есть. И люблю это место по той же самой причине. В Нью-Йорке воздух насыщен азартом и энергией, есть опера, балет, и музеи. А здесь чистый воздух, никакой толкотни, никаких пробок. Кажется, что никто никуда не спешит. Люди улыбаются незнакомцам.