Дантисты тоже плачут

– А вот и нет, – громко вмешалась Кока, – у некоторых литераторов бывают изумительные характеры.

Мать с изумлением посмотрела на раскрасневшуюся дочь и ничего не сказала.

Вечером я поехала на свидание в кафе «Апельсин». Маленький зальчик всего на восемь столиков. Обстановка почти семейная – скатерти в бело-зеленую клетку, бежевые абажурчики. Толстая официантка притащила меню. Роза заказала салат и кофе, я последовала ее примеру.

– Всю ночь не спала, – пожаловалась Роза, – думала о Кристине. Наверное, следует рассказать вам, что знаю. А вы правда думаете поймать убийцу? Предполагаете, кто он?

– Пока нет, но думаю, искать преступника надо среди знакомых Кристины. Сколько лет было Наде, когда она родила дочь?

– Двадцать, как и мне. Мы познакомились в клинике, она пришла рожать Кристину, я – делать аборт. Для меня тот год был страшно неудачным. Я сама из детдома, родителей не знала. Замуж рано вышла и в восемнадцать лет родила Никиту. И очень скоро снова забеременела. Муж к тому времени ушел к другой, денег не было, только-только учиться закончила. Куда второго ребенка рожать! Вот и пришлось ложиться на операцию.

Роза медленно рассказывала, не обращая внимания на остывающий кофе.

Ее положили в одну палату с Надей. Девушки быстро подружились. Роза пожаловалась новой знакомой, что живет с сыном в большой, но коммунальной квартире. Соседи осточертели, а деваться некуда. Надя присоветовала обмен. В доме, где она проживала с сестрой Алевтиной, соседи хотели съезжаться с родителями.

Всегда веселая, никогда не унывающая Надя, большая любительница погулять, потанцевать и выпить, нравилась Розе. Девушка не раз пыталась заставить подругу научиться какому-нибудь ремеслу, но тщетно. Больше двух недель та нигде не задерживалась. К тому же руки у нее были пришиты к тому месту, откуда у большинства растут ноги. Швея, гладильщица, парикмахер – никакая профессия не подходила. С годами Надя пила все больше.

Однажды страшно веселая Надька постучала к Розе и сообщила, что выходит замуж. Муж замечательный, но дочку придется оставить у сестры. Роза, до беспамятства обожавшая Никиту, осуждала подругу, но та отвечала, что материнская любовь – хорошо, а личное счастье – лучше. Кристина осталась у Алевтины, Надя уехала к Антону.

Подруги стали редко встречаться. Роза много работала, чтобы обеспечить Никите приличные условия жизни, Надя занималась собой. Несколько раз Роза сходила к подруге в гости, потом их отношения оборвались.

Шло время, подросли Кристина и Никита. Роза вылезла из нищеты, замуж она так и не вышла. Надя расплевалась с гражданским мужем и снова поселилась у Алевтины. Дружба возобновилась и длилась до смерти Нади.

Роза замолчала. Я посмотрела на нее.

– Вы знаете, кто отец Кристины?

– Антон. Они прожили вместе несколько лет. Только он не хотел обременять себя ребенком. Говорил: «Родишь, сама и воспитывай!»

– А потом Надя больше не выходила замуж?

– Нет, жила с разными мужиками, а последнее время сильно пила. Бывало, Алевтина на работу уйдет, Кристина в школу, а Надя мне звонит, просит: «Принеси пузырек». Умирала, а пить не бросила.

– Нет ли у вас адреса Антона? И как его фамилия?

– Антон Федоров, раньше жил на улице Крутикова. В доме у него еще детский сад был, квартира как раз над ним. А теперь не знаю, я с ним сто лет не общалась.

Мы допили остывший кофе и вышли на улицу. Совсем стемнело. Маленький проулочек выглядел пустынным. Вдоль тротуара медленно двигалась машина. Она поравнялась с нами, притормозила, потом, резко увеличив скорость, скрылась. Роза подняла правую руку ко лбу и начала медленно садиться на корточки. Мне показалось, женщина поднимает что-то с тротуара, но она странно скрючилась и упала прямо в лужу.

Я наклонилась и позвала ее. Но Роза не отвечала, просто лежала на боку, казалось, заснула на ходу. Все произошло быстро и тихо, как будто кто-то выключил звук. Все еще не понимая, что случилось, я присела и попыталась поднять ее голову. Прямо в центре лба между бровями чернела маленькая аккуратная дырочка. Я плюхнулась в ту же лужу и громко завопила: «Помогите, милиция!» В окнах домов замелькали люди, послышались громкие голоса. Через несколько минут завыла сирена.

Глава 26

Александр Михайлович велел прийти к нему ровно в одиннадцать. Я, как всегда, опоздала и явилась в половине двенадцатого. Но полковник даже не разозлился. В кабинете сидел Никита. Юноша беспрестанно шмыгал носом, тер покрасневшие глаза и говорил: