Петля желания

Рей этого не мог простить. Око за око. Зуб за зуб. Она должна была умереть.

Перед ним стояла задача – прикончить ее. Он готовился к этому с того дня, когда узнал о смерти Алана. Вопреки всем худшим прогнозам врачей, он сделал все, что только в человеческих силах, чтобы вернуть руке былую подвижность и силу. Невзирая на боль, он долгими часами занимался в «качалке» с гантелями и эспандером и добился того, что к мышцам и сухожилиям вернулась былая гибкость. И видит бог, эти годы постоянных упражнений и нечеловеческого терпения не пропали даром. Он стал старше, умнее и обрел хорошую физическую форму, даже лучшую, чем раньше, до аварии.

Рей бросил взгляд в западном направлении. Скоро наступят сумерки, а потом и вообще станет темно. Аэродром – место глухое, уединенное. Здесь с наступлением темноты с человеком может случиться все, что угодно.

Беллами и Картер вечно куда-то спешили, тем самым нарушая его планы. Никаких проблем. Он полон решимости довести дело до конца и будет ждать столько, сколько надо.

Если придется, даже пару дней. Этот срок – более чем достаточный.

* * *

Беллами была поражена, узнав, как далеко зашел Руп Кольер в своей продажности.

– Значит, он подстроил автомобильную аварию, в которой едва не погибли два человека? А я-то думала, что он всего лишь напыщенный индюк, жалкий торговец подержанными автомобилями с раздутым самомнением!

– Кольеру нужно, чтобы о нем именно так и думали, – подтвердил Дейл Муди. – Привык надувать щеки в расчете на то, что его никто не раскусит.

– Со мной этот номер не пройдет, – произнес Дент. – У меня руки чешутся поскорее потолковать с ублюдком, который хотел подбросить в мой дом эти самые трусики.

– У тебя ничего не выйдет, – разуверил его Муди. – Это хитрый сукин сын. У него просчитаны все ходы и выходы. Везде свои люди, сверху донизу все куплено. Руп так ловко обезопасил себя, что комар носа не подточит. Даже ЦРУ, если захочет, не сможет взять его за задницу.

Беллами была вынуждена признать, что Руп Кольер – фигура влиятельная.

– Как же ему удается налаживать связи?

– Обычно он находит у человека уязвимое место, а потом начинает давить на него.

Дент кивком указал на булку виски:

– Это твое уязвимое место?

– Скорее, амбиции, – буркнул Муди, поднося к губам стакан.

Беллами позволила себе усомниться. Скорее всего, Дент тоже не поверил.

Полицейский, желавший сделать карьеру, не стал бы якшаться с продажным прокурором и покрывать его грязные делишки.

Муди опустил стакан и поочередно посмотрел на своих гостей. Затем сипло вздохнул и сказал:

– У меня был роман с женщиной, которая работала в управлении. Я был женат. Она была молода и забеременела. Руп пообещал мне разрулить это дело. Она уволилась, и я никогда ее больше не видел.

– Что он с ней сделал? – спросил Дент.

– Не знаю. И никогда не хотел знать.

Дент еле слышно выругался. Беллами снова посмотрела на папку и спросила Муди:

– Если я прочитаю все эти бумаги полностью, до последнего слова, я узнаю, кто убил Сьюзен? Вы сами-то это знаете?

– Нет. Я несколько раз до последней строчки прочел все эти бумаги. Большую часть документов я помню наизусть. И для меня по-прежнему остается загадкой, кто же на самом деле убил вашу сестру. Как, впрочем, и в ту минуту, когда я вышел из морга и в первый раз побывал на месте преступления.

– До сих пор ты знаешь только то, что это мог быть Алан, – сказал Дент. – Рей мог солгать, чтобы защитить брата, когда утверждал, будто Сьюзен посмеялась над Аланом.

– Может, и так. Все говорили неправду, – согласился Муди, буравя Дента тяжелым взглядом. Затем его взгляд переместился на Беллами: – Все, за исключением разве что вас.

Но вам-то и сказать было нечего.

– Я ничего не помнила.

Муди, прищурившись, посмотрел на нее:

– Это как понимать?

– Беллами… – еле слышно шепнул Дент.

Однако она пропустила его предупреждение мимо ушей.

– Так, что я ничего не помню, – сказала она, глядя бывшему полицейскому прямо в глаза.

Муди ни разу не потянулся к стакану или к сигарете, пока гостья рассказывала ему о том, что произошло с ее памятью. Когда она закончила свою историю, он затушил в пепельнице сигарету, докуренную до самого фильтра, и запалил новую.

– Вы же выступали в суде как свидетель.