Лягушка Баскервилей

– Каких?

– Да хоть на таком. Она сказала тебе, что после свадьбы Павла редко ходила к Майковым, практически не бывала в доме, звонила раз в месяц, но домработница Таня, та еще, кстати, штучка, невзначай обронила при вашем разговоре: «Алина целыми днями у них толкалась». А зачем Тане лгать?

Глава 33

– Ну, в общем-то да, – прошептала я, потрясенная всей сложившейся картинкой. – Значит, все-таки Алина…

Не верю ни в какие там порчи, зло и карму с аурой, но шахматы как будто и правда прокляты. У людей, которые видят хотя бы одну фигурку, моментально начинаются неприятности! Мать Юли, первая из известных мне владелиц шахмат, погибает в расцвете сил под колесами автомобиля; Сергея Королькова убивает собственная дочь; Ларисе, утаившей место их нахождения и оказавшейся на зоне, вроде сначала везет, она ухитряется убежать и даже обретает семейное счастье, но потом оказывается втянутой в новое дело об отравлении; Нелли и Зинаида, отчаянно желавшие завладеть богатством, умирают от руки Нилы, которая становится убийцей не только Майковых, но и матери. Если Александр Михайлович сейчас предложит мне полюбоваться на уникальные фигурки, я немедленно откажусь: похоже, они приносят беду всем, будят в человеке самые низменные желания.

– А ты разве не догадалась? – бубнил тем временем Александр Михайлович. – Это же лежало на поверхности! Вспомни разговор с Раисой, санитаркой из добротеевской больницы, большой любительницей подслушивать под открытыми окнами. Кстати, если задумаешь черное дело и начнешь обсуждать кое-какие детали с сообщниками, в первую очередь внимательно оглядись по сторонам, изучи обстановку – вдруг где-нибудь торчат любопытные уши? Раиса ведь прямо намекала на Алину, дочь Зинаиды. Кстати, ты не интересовалась, кем работает Алина?

– Нет. А зачем?

Дегтярев начал смахивать со стола невесть как попавшие туда крошки.

– Затем, чтобы хорошенько во всем разобраться. Алина тоже врач, пошла по пути матери, работает в институте, куда часто присылают на психиатрическую экспертизу преступников. Алина бывала и в добротеевской клинике. Не часто, но приезжала, не афишируя, конечно, своего родства с Зинаидой Райкиной. Но главный врач Елена Николаевна Пацюк, естественно, об этом знала. В курсе дела была и глазастая Раиса. Между прочим, рассказывая тебе о своей встрече с психиатром в московском магазине, санитарка так и заявила: «Гляжу: Зинаида с дочерью!»

– Думаю, этот факт и не скрывался.

– Да, но, повторюсь, и не афишировался. Просто фраза, оброненная Раисой, доказывает: санитарка в отличие от многих сотрудников знала о родстве.

– Ну и что?

Александр Михайлович хлопнул рукой по столу:

– Пацюк хороший доктор и честный человек, но плохой руководитель, нет в ней жесткости. Поэтому милейшая Елена Николаевна с удовольствием передала кое-какие свои обязанности Зинаиде. Главврач безоглядно доверяла заместительнице, просто подмахивала подсунутые ею бумаги. А в то время, когда Зина начала операцию по превращению Ларисы в Розалию, у Елены Николаевны тяжело заболела дочь, Пацюк вообще стало не до работы, она пыталась спасти умирающего ребенка. «Добрая» Зиночка сказала начальнице: «Ни о чем не думай, возьму все проблемы на себя».

И в результате Лариса оказалась на свободе, медицинские карты Корольковой и Розалии Ломоносовой улеглись в архив, Зинаида и Нелли живо ушли на пенсию, и все бы похоронилось навечно. Но некоторое время назад в Добротеево приехала молодая аспирантка Наденька, амбициозная девушка, желающая написать гениальную кандидатскую диссертацию, такую, которую сразу засчитают за докторскую. Надя, получив от Елены Николаевны разрешение, начинает рыться в архиве, выискивая интересные случаи для своей работы. Девушка внимательна, она кропотливо изучает истории болезни, и ее внимание привлекают материалы по Корольковой. В частности, факт о вскрытии тела. Зинаида, знавшая, что Елена Николаевна не станет сейчас читать документы, которые подписывает, допустила неаккуратность. В больнице нет собственного патологоанатомического отделения, умершего отправляют в городок Конкино, неподалеку от Добротеева, а оттуда приходят бумаги. Так вот, умершую Розалию Зинаида оформила как Королькову, прозектор ни на секунду не усомнился в личности покойной, ведь при той имелись необходимые справки, сделал свое дело и отправил заключение, Зина подшила его в папку, которая встала на полку и начала покрываться пылью.