Лягушка Баскервилей

После ужина я почитала книгу, потом, осторожно озираясь, выползла на балкон и вытащила тщательно спрятанную под железным подоконником пачку сигарет. Противные домашние объявили Ложкино безникотиновой зоной, и мне приходится туго. Если думаете, что активные противники «раковых палочек» Кеша, Зайка и Дегтярев сумели когда-то избавиться от пагубной привычки к табаку, то ошибаетесь – они никогда им не баловались. Мне отчего-то кажется, что, имей Ольга пристрастие к курению, в особняке на каждом шагу стояло бы по десять пепельниц, но Зая не выносит даже намека на запах, как она выражается, «сухого навоза, завернутого в дурацкую бумажку».

Я облокотилась на парапет и стала смотреть вниз. Ой, а что там такое огромное у крыльца? Может, забытая сумка? Причем не дамская, а спортивная! Любопытство стало нестерпимым, я спустилась на первый этаж и спросила:

– Собаки, гулять пойдем?

С громким лаем к моим ногам кинулась одна Жюли. Снап, Банди, Хуч и Черри даже не пошевелились.

– Не желаете размять лапы? – повторила я предложение.

На этот раз отозвался Хуч. Он поднял круглую крупную голову с черными висящими ушами и укоризненно сказал:

– Гав.

Помолчал мгновение и добавил:

– Гав, гав.

На человеческий язык данное высказывание следовало перевести так:

«Мать, ты сошла с ума! Какие гуляния ночью? В животе мурлыкает каша с мясом, вредно топтать лапы, когда идет процесс пищеварения. Иди спать, завтра утром погоняем по саду».

– Ваша позиция ясна, – улыбнулась я. – Значит, пойду смотреть на сумку одна.

Нечто мягкое, нежно-пушистое коснулось моей босой ноги, я посмотрела вниз. Жюли преданно заморгала.

– Не переживай, выйдем вдвоем, – успокоила я йоркшириху, и та, счастливо взвизгнув, полетела к двери.

Из всех собак Жюли – самая бойкая и бесстрашная. Вообще говоря, она принадлежит няне близнецов, детей Аркаши и Зайки. Спустя некоторое время после переезда Серафимы в Ложкино Жюли абсолютно адаптировалась, и теперь нам кажется, будто крохотная, весом чуть больше булки с вареньем, псинка всегда обитала в доме.

На лето близнецы Алька и Валька отправляются ко второй бабушке. Зайкина мама живет под Киевом, у нее тоже немаленький особняк и огромный сад, в котором растут плодовые деревья и кустарники. Серафима, естественно, едет с ребятами. Няня бы с удовольствием прихватила с собой и Жюли, но имеются три мешающих вывозу животинки обстоятельства. Теперь между Россией и Украиной существуют таможня и паспортный контроль. Вернее, проверок две. Но российские кордоны вы минуете спокойно – то ли наши парни более профессиональны, и им хватает беглого взгляда, чтобы определить, везет ли пассажир контрабанду, то ли здесь есть еще какая-то причина, но паспорт они отдают мгновенно и, вежливо пожелав счастливого пути, уходят. А вот их украинские коллеги намного более шумные и въедливые, они непременно полезут в вещи и начнут придираться к мелочам. Провезти собачку будет трудно. На Жюли потребуют кучу справок и сертификатов, а потом посадят несчастную иоркшириху на карантин, и дрожащая от ужаса псинка проведет в специальном боксе кучу времени. Это раз. Во-вторых, Жюли очень любит Ложкино и страдает, когда ей по какой-то причине приходится выезжать из коттеджа. В-третьих… Впрочем, для того чтобы оставить йорка дома, хватает и первых двух пунктов.

Я отперла тяжелую входную дверь и сказала:

– Вперед!

Жюли молнией метнулась было в сад, но притормозила, осела на задние лапы и возмущенно залаяла.

Жюли храбрая до безрассудства. В ней всего-то восемьсот граммов веса, а сердце и характер боевого слона. Крошка обладает заоблачной самооценкой и абсолютно искренно считает, что она способна справиться с разбуженным зимой медведем. Скорей всего, сейчас отважное существо увидело мышь и загорелось желанием во что бы то ни стало ее проглотить. Ну какое право имеют грызуны разгуливать по саду, если в него вышла Жюли? Хорошо, что Банди не пожелал сейчас совершить поздний моцион. Наш питбуль боится полевок до одури: обычно, встретив на дорожке мышь, собака бойцовой породы валится со стоном на бок и лежит в обмороке, пока хозяева не приведут Бандюшу в чувство.

– Эй, Жюли, – тихо сказала я, – успокойся, иначе разбудишь Зайку.

– Р-р-р… гав-гав.

– Кому сказано, прекрати!

– Тяв, тяв, тяв!

– Ну, погоди, – пригрозила я и стала спускаться по ступенькам, – не стану долго уговаривать, возьму под мышку и отнесу в дом. Сиди там, если не умеешь себя вести…