Цирк под одеялом

– Стильная штучка эта дамочка, – прошептала Леся, почти что с восхищением разглядывая траурный наряд женщины.

Каждый предмет гардероба этой особы Леся окинула оценивающим взглядом. И теперь могла поклясться, что на женщине надето по меньшей мере долларов семьсот. Все очень просто. Туфли – триста. Шляпка с вуалью явно сделана на заказ, значит, тоже стоит недешево. Юбка и пелеринка смотрелись так, словно были добыты из одной коллекции. Юбка из тонкого шелковистого трикотажа, который обвивал ее ноги, укладываясь красивыми складками по всей длине.

– Мне кажется, я видела такую в новой коллекции Кельвина Кляйна.

– Тогда она одна должна стоить целое состояние.

Одним словом, дамочка была экипирована совсем неподходящим образом для пребывания на природе. Но, кажется, ее это ни капли не смущало. Она стояла над душой у Павлика и командовала:

– Вспоминай! Копай!

Наконец тот взбунтовался:

– Дайте передохнуть и подумать!

– Думай. Только не очень долго!

– Торопитесь?

– Не твоего ума дело! Покажи мне трупы. Я отдам тебе деньги. И расстанемся, словно никогда и не встречались.

Павлик вышел на середину поляны и завертел головой по сторонам. Внезапно его внимание привлекло место, где трава была вроде бы поникшей, как от жары. Место выделялось четким прямоугольником на фоне остальной вполне свежей зелени. И даже человек небольшого ума догадался бы, что это не просто так.

– Вспомнил! – заорал Павлик. – Там мы их закопали!

Подругам показалось, что из-за соседнего с ними куста раздался вздох облегчения. Видимо, кто-то из ребят Свистунова засел там. Подругам оставалось только гадать, заметили они их или нет.

А Павлик тем временем приступил к новым раскопкам. Женщина встала рядом с ним. И с таким жадным чувством следила за движениями его лопаты, что подругам даже стало как-то не по себе.

– Какая дотошная дамочка оказалась! – неодобрительно прошипела Кира. – Молодец Свистунов, что подстраховался!

– Она его ненавидит. Люто ненавидит! За что?

Но этот вопрос так и повис в воздухе. Потому что в этот момент Павлик как раз добрался до захоронения.

– Вот они! – воскликнул он. – Жмурики! Ну как, вы довольны?

Некоторое время над поляной висела тишина. А потом женщина дрогнувшим голосом произнесла:

– А почему они голые?

Павлик растерялся.

– Так это... как это... – промямлил он. – Мы это их того... Раздели!

– Зачем?

– Ну а чего им в шмотках лежать? Они им больше не пригодятся. А по вещам их запросто опознать смогут и через год, и через два. Аккуратненько так раздели, уложили и земелькой засыпали.

Подруги содрогнулись. Однако надо было отдать должное Павлику, выкрутился он мастерски. Даже дотошная дамочка убоялась задавать еще вопросы. Она лишь подошла к могиле. И плюнула в нее.

– Будь ты проклят! – воскликнула она. – Ненавижу! Нет, не было и не будет для тебя достойной кары. Смерть – это самое меньшее, что ты заслуживал!

Кира пихнула Лесю в бок:

– Мне кажется, она чокнутая! Как можно так ненавидеть человека?

– Молчи. Не мешай слушать!

А женщина тем временем распалилась. Она подскочила к могиле и с остервенением принялась топать ногами возле нее, словно танцуя.

– Точно, чокнутая!

Но продолжить Кира не успела. На поляне что-то произошло. Что именно, подруги понять не могли. Однако женщина в черном больше не плясала на могиле своего врага. Она замерла на месте. А потом прозвучал ее растерянный голос.

– Минуточку, а откуда тут взялась эта женщина?

– Женщина? Какая женщина?

Павлик тоже был удивлен.

– Никакой женщины там не было.

– Знаю, что не было! – неприятным скрипучим голосом произнесла дама в черном. – Но она тут лежит.

– Вы уверены?

– Ты думаешь, я не отличу женское тело от мужского? Ты меня совсем за идиотку держишь?

Кира замерла. А из-за соседнего куста раздался звук, что-то вроде виноватого шепотка, потом удара по мягкому, а затем жалобный стон. И Кира все поняла. Идиоты! Они не сумели раздобыть в морге пять мужских трупов. И как минимум один заменили на женский. Надо же быть такими кретинами! Они бы еще платье на него натянули!

А на поляне тем временем творилось черт знает что. Дамочка в черном разошлась на не шутку. И надвигалась на оробевшего Павлика, неумолимая, словно сама богиня возмездия.

– Не знаю я ничего! – бормотал он. – Что было, то и положили. Не знаю, откуда там баба взялась!