Гарпия с пропеллером

– Он мертв.

– Вот тут вы ошибаетесь, – улыбнулась я и рассказала о конверте с долларами, найденном в почтовом ящике.

Гарик вновь побежал к кофеварке. Мне стало интересно, где он теперь уронит чашку. Но модельер ухитрился донести ее до стола и мигом выпил сам.

– Однако! – возмутилась я. – Хорошенькое гостеприимство! Глотаете уже третью чашку кофе, а гостье не предлагаете!

– Клаус не мог взять деньги, – внезапно заявил Гарик, – это совершенно невозможно.

– Почему?

– Я доверяю ему, как себе.

– Очень опрометчиво. Огромные суммы способны изменять людей.

– Согласен, но не в этом случае.

Настал мой черед удивляться:

– Почему?

– Рихт мой двоюродный брат, – пояснил Гарик, – сын сестры матери.

– Катерины Неуманн?

– Именно.

– Но у них разные фамилии.

– И что тут странного? Первый супруг Катерины умер, она вышла замуж за Франца Рихта и родила Клауса, а свою фамилию от первого брака менять не стала.

– Знаете, – протянула я, – у меня много друзей– иностранцев, в Европе не принято жить с мужчиной, нося фамилию его предшественника.

– Ага, – кивнул Гарик, – только не в случае моей тетки. Она была известной актрисой, и сочетание «Катерина Неуманн» являлось брэндом, понимаете?

Я кивнула. Хоть что-то стало ясно.

Глава 13

– Клаус – дипломат, – рассказывал Сизов, – его впервые прислали в Россию очень давно, сразу после окончания университета.

Несмотря на то что большая часть сознательной жизни Катерины прошла в Германии, она считала себя русской и дома с маленьким сыном разговаривала только на родном языке. Именно хорошее знание русского и явилось решающим фактором в карьере Клауса. В Москве он оказался еще до перестройки и в отличие от Гарика хорошо знал, что где-то на необъятных просторах СССР обитают его ближайшие родственники.

Проведя в Советском Союзе около года, Клаус понял, что, объявись он открыто сейчас у своей тетки и двоюродного брата, неприятностей им не миновать. Поэтому Рихт обставил свидание тайно. Братья встретились, подружились, а после восемьдесят пятого года стали свободно переписываться.

– Я пожаловался ему на то, что Завальнюк просто грабит меня, – объяснял Сизов, – и Клаус придумал весь этот ход с завещанием. Нет, он не мог взять деньги. И Олег тоже! Кто-то ограбил и убил Гладышева!

– Все равно дайте адрес брата, – попросила я, – в жизни случается всякое, вдруг я найду в Германии Гладышева. Вы тогда получите назад хоть часть своих средств.

Гарик вытащил записную книжку.

– Пишите. Бонн…

– Почему вы ничего не сказали милиции о долларах? – поинтересовалась я, пряча бумажку.

– Издеваетесь, да? – подскочил Гарик. – А Завальнюк? Как я ему объясню, где взял деньги?

– Вам не пришло в голову сказать, что Клаус просто одолжил вам полмиллиона?

– Сергей не лыком шит, – вздохнул Гарик, – тут же проверит информацию. У Рихта подобных средств нет, а у Катерины были.

– И она оставила их вам, а не ему?

Сизов мрачно улыбнулся:

– Госпожа Неуманн терпеть не могла родного сына, это долгая история, никакого отношения к делу она не имеет. Все свои средства Катерина распределила между разными людьми, старательно заботясь, чтобы Клаусу не досталось ни копейки. Вас удивляет такое поведение матери?

– Да нет, – пожала я плечами, – всякое случается, кое-кто ненавидит своих детей.

Выскочив от Гарика, я понеслась в авиакассу. Имея в кармане паспорт гражданки Французской Республики, я не нуждаюсь во въездной визе в Германию. Естественно, мне не хотелось рассказывать дома о предпринятом расследовании, поэтому, оказавшись у окошечка, я потребовала:

– Мне нужен такой рейс, который прибудет в Бонн где-то в десять-одиннадцать утра по местному времени и в тот же день, в районе шести-семи вечера, вылетит назад.

– Такого нет, – удивленно ответила кассирша.

– Тогда придумайте что-нибудь, – не сдалась я и протянула ей пятьдесят долларов.

Получив мзду, девица крайне оживилась и стала изучать расписание. Минут через десять она разработала маршрут, надо сказать, очень удобный. Я заявлюсь в Бонн около одиннадцати, а улечу в восемь. Не устраивало меня лишь одно обстоятельство: лететь нужно было рейсами «Панкратовские авиалинии», все варианты с иностранными компаниями не проходили по времени.

– Может, посмотрите еще разок? – без надежды попросила я. – «Эр Франс», «Люфтганза»… любая подойдет.