Гарпия с пропеллером

– Потом как-нибудь объясню, – отмахнулась я, – ты хоть понимаешь, что будет, когда мама вернется с работы?

– Ничего, – засмеялся Кирюшка, – скажу ей, что ты велела Маруську приютить тайно. В общем, всю правду, да ты не волнуйся. Все будет хорошо.

Я бросила мобильный в сумочку. Кирюша давно мечтает о собаке, но Катя каждый раз, услышав его просьбу, говорит «нет», и вот мальчик решил воспользоваться благоприятной ситуацией. За долгие годы дружбы мы с Катей ни разу не поругались, но что она скажет мне сегодня вечером, увидев в своей вылизанной до полнейшего блеска квартире крохотное существо, оставляющее повсюду лужицы и кучки? Ну почему жизнь всегда поворачивается таким образом, что я оказываюсь крайней?

У Риты на самом деле была хорошая зрительная память. Не знаю, что двигало ею: желание заработать обещанные мною деньги или мысль о том, что Николая накажут за кражу барсетки. Она довела меня до блочной пятиэтажки, стоявшей в глубине большого угрюмого двора, и, указав рукой на средний подъезд, заявила:

– Вот сюда, этаж не помню, то ли третий, то ли четвертый. Дверь у него такая приметная, обитая ярко-красной кожей, не перепутаете. У всех черные, а у Махова прямо пожар, небось выпендриться хотел.

Николай жил на втором этаже. Я помедлила секунду и ткнула пальцем в беленькую кнопочку. В глубине квартиры запел «соловей». Через пару секунд дверь без всяких вопросов открыли, на пороге появилась женщина, толстая, закутанная в безразмерную кофту неопределенного цвета.

– Вы к кому? – любезно поинтересовалась она.

– Мне нужен Николай Махов, – ответила я, приветливо улыбаясь.

Баба как-то странно дернулась:

– Зачем?

– Видите ли, – начала я врать, потряхивая рекламными листовками, – господин Махов принял участие в лотерее.

Тетка выслушала информацию, потом без всяких эмоций заявила:

– Да уж! Случается такое! Колька все кроссворды решал и по редакциям рассылал. Один раз пятьсот рублей приз получил!

– Надо же, – все так же улыбалась я, – какой он везучий, сначала приз, теперь поездка.

– Ага, – вздохнула она, – везучее не бывает! Помер Колька-то!

– Когда? – оторопела я.

– Год назад, – пояснила она, – двадцать пятого января, в самый мороз хоронили.

– Как же так? – забормотала я. – Вроде не пожилой человек.

– Пятидесяти не было, – уточнила баба, – так что отдавайте выигрыш кому другому.

Она хотела уже захлопнуть дверь, но я быстро вставила ногу между косяком и створкой и заявила:

– Подождите, пожалуйста, вы ему женой приходитесь?

– Нет, – покачала головой хозяйка, – сестрой. Я Вера Махова.

– Можно мне войти?

– Зачем? – насторожилась Вера.

– У Николая есть еще родственники? Ну, жена, например, дети…

– Откуда бы? – пожала она полными плечами. – Так, приводил шалав всяких.

– Если мы составим соответствующие документы, – быстро сказала я, – вы сможете претендовать на приз, как наследница. Не знаю, как насчет путешествия в Париж, но определенную сумму денег наверняка получите. Я ничего твердо не обещаю, но попробовать не помешает, зачем же все фирме отдавать, она и так не бедная.

В глазах Веры зажегся огонек:

– А что сделать надо, чтобы приз получить?

– Составите заявление, в котором подробно укажете, отчего умер Николай…

– Да? – насторожилась Махова. – Я не больно-то писать умею!

– Я помогу вам, – обнадежила ее я и решительно прошла в квартиру.

Глава 22

Просто удивительно, в какой грязи живут некоторые люди! Трехкомнатная квартира Маховой могла бы выглядеть вполне прилично, если бы не жуткий беспорядок. В небольшой прихожей громоздилась груда обуви, где вперемежку лежали грязные зимние сапоги со стоптанными каблуками, детские замшевые ботиночки и белые босоножки. На вешалке висела мятая панама. Маловероятно, что кто-то надевает ее зимой. Скорей всего, Вера не утруждала себя хозяйственными заботами, висит панама, и шут с ней! В кухне, куда она меня провела прямо в уличной обуви, царил полный кавардак. В мойке громоздилась гора тарелок, кастрюль и сковородок, а по вытертой клеенке разгуливали полчища тараканов. Равнодушным движением Вера смахнула прусаков на пол, наступила на них ногой и сказала:

– Садитесь.

Меня передернуло, к горлу подступила тошнота. Но пришлось сесть на табуретку и положить листки на липкую клеенку.

– Паспорт мой нужен? – спросила Вера.