Гарпия с пропеллером

– Давай сюда, – подтолкнула она меня в кухню.

Оказавшись в небольшом, едва ли не пятиметровом пространстве, я вздохнула. Когда мы жили в Медведкове, у нас на кухне вечно царил художественный беспорядок. Чтобы задавить в себе комплекс неряхи, я оправдывалась: «Места так мало, что здесь просто невозможно навести красоту».

Но сейчас перед моими глазами был пример того, что можно сделать из крохотной комнатушки, если проявить смекалку. Каждый миллиметр кухни использовался по назначению, даже экран для батареи был превращен в полочки. На окнах висели бело-красные занавески, в тон им была скатерть, а в центре стола на керамическом блюде высилась горка пирожков.

– Чаек будешь? – предложила хозяйка и снова рассмеялась. – Небось не помнишь, как меня зовут? Будем знакомы, Настя.

Она принялась ловко накрывать на стол, приговаривая:

– Вот, цейлонский купила, ща мы его заварим.

Я решила поддержать разговор:

– Что вы имели в виду, когда говорили про дедукцию?

Настя включила сияющий белизной чайник «Тефаль» и с готовностью пояснила:

– А я сразу поняла, что ты племянница Розы Михайловны. Почему? Да просто. Вчера Роза пришла хлеба одолжить и сказала, что к ней Оксанка жить приезжает, хорошая женщина, не семейная, вот и будет за престарелой тетей ухаживать. Мы в подъезде тут дружим, всех в лицо знаем. Как в глазок тебя увидела, сразу поняла: ты – Оксана. И потом, ну рассуди сама. Домофон не звонил, на улице мороз, а ты в легкой курточке и замшевых ботинках, явно накинула, чтобы только по лестнице пробежаться. Да еще Роза Михайловна пару минут назад звонила и сказала, что ты вместо нее теперь деньги к 23 февраля на подарки ветеранам собирать станешь. Мы всегда поздравляем их в домоуправлении и дома. Ясно? Давай ешь пироги…

В эту минуту раздался звонок. Настя подскочила:

– Пей чай, пойду гляну.

Я схватила второй пирожок. Вот ведь как случается. Настя – внимательная женщина, заметила и мою куртку, и чересчур тонкую для февраля обувь, только сделала совершенно неверные выводы. В домофон я и впрямь не звонила, просто в тот момент, когда подошла к подъезду, из него выходила женщина с ребенком. Консьержки на месте не оказалось, наверное, побежала в туалет. Куртку и ботинки я ношу не по сезону потому, что сижу за рулем, в «Пежо» отличная печка. А сексуальные маньяки нападают на женщин вне зависимости от их возраста. Так что, если вы, как Настя, распахиваете дверь, опираясь на дедукцию, впредь будьте осторожны.

– Кто вы такая? – растерянно спросила Настя, вновь появляясь на кухне.

– Извините, пожалуйста, я не успела представиться: частный детектив Дарья Васильева. Очень у вас вкусные пирожки, можно еще один? – улыбнулась я.

– Ешьте на здоровье, – пробормотала она, – новых напеку, нетрудно. Частный детектив? Прям как в кино! А что случилось?

Я проглотила кусок восхитительной плюшки.

– Скажите, давно вы живете в этой квартире?

– Почти с рождения, – ответила Настя, – мой отец работал на заводе «Мосприбор», ему тут комнату дали.

– Значит, вы знали Милену?

Настя всплеснула руками:

– Что она опять натворила?

– А что, у Милены и раньше бывали неприятности?

Настя кивнула:

– Постоянно, можно сказать, с самого детства. Да в чем дело?

Я поколебалась пару минут, не зная, следует ли говорить правду, но Настя казалась бесхитростной, открытой, и я помимо воли ляпнула:

– Розыск ведем, Милена подозревается в воровстве полумиллиона долларов.

– Ох и ни фига себе! – по-детски разинула рот Настя. – Сперла-таки!

– Вы знаете подробности этой истории? – обрадовалась я.

Она покачала головой:

– Нет, только она давно твердила, что украдет большие деньги, именно украдет, а не заработает… Рассказать?

– Конечно, я вся внимание, – кивнула я.

Глава 24

Когда завод «Мосприбор» выстроил этот дом, отдельные квартиры в нем получили только директор, секретарь парторганизации, председательница месткома и несколько передовиков производства, остальным вручили ключи от комнат. Сорок шестая квартира обрела трех хозяев. В самой большой, двадцатипятиметровой комнате поселилась Настя с родителями, четырнадцатиметровая досталась Федоровым, а двенадцатиметровая – Милене и Раисе Титаренко. Соседи жили дружно, очереди в ванную и туалет не устанавливали, бензин в суп друг другу не подливали, и звонок на всех был один – открывал тот, кто подбегал к двери первым. Казалось, все занимали равное материальное положение. Копили на отдых и мебель, не слишком шикарно питались, не владели машинами, дачами и крутыми суммами на сберкнижке. Но все же самыми бедными считались Милена и Раиса. У Насти имелись и мама, и папа. Федоровы тоже жили полной семьей, правда, без детей, а вот у Милены из родственников была только тетя. Куда подевались родители соседки, Настя не знала. Но когда им исполнилось по восемь лет, девочка спросила у Милены: