Дама с коготками

Она вытащила из шкафа элегантный синий костюм, потом лодочки. Пару раз взмахнула массажной щеткой, вспушив длинные белокурые волосы, интеллигентный макияж заменил боевую раскраску бандерши. Передо мной, удовлетворенно разглядывая себя в зеркале, стояла Ленка, племянница Лариски, невеста Сержа, без пяти минут кандидат психологических наук.

Девушка вытащила из сумочки телефон:

– Кирилл? Я ухожу, кстати, ты забыл закрыть дверь на замок.

Очевидно, Кирилл стал возражать, потому что девушка сердито оборвала его:

– Говорю же, не запер. Только что пришла, а дверь открыта. Надо поаккуратней. Соседи-то волки. Зайдут и сопрут, что увидят. Ладно, я в институт.

Засунув телефон в сумку, Ленка двинулась к входной двери, распространяя аромат французских духов. Наконец щелкнул замок.

Полежав еще пару минут для надежности, я выползла из-под кровати. Вот это да! Значит, «Бабочка» принадлежит Ленке! Интересно, знает ли об этом Серж? Скорей всего, это не он содержит девушку, а она его. Понятно теперь, откуда деньги на эксклюзивные шмотки, драгоценности и косметику! И потом, с кем она живет: с психологом или доктором? Или сразу с обоими? Однако, сколь ни ошеломляющим было открытие, следовало побыстрей убраться отсюда. Как бы не появился Кирилл, проверить, все ли в порядке в квартире.

Но выйти оказалось намного трудней, чем войти. Замок оказался из тех, что запираются снаружи и изнутри, хитрая импортная система. Отмычки проворачивались в скважине, а толку никакого. Промучившись целый час, пошла на кухню попить воды. Ужасно хотелось закурить, но боялась дымить, вдруг вернувшийся хозяин учует запах чужих сигарет.

Налив воды, подошла к окну и, выглянув на улицу, похолодела от ужаса. Возле подъезда затормозил «Мерседес» Кирилла. Оставалось только одно.

В два прыжка, как заправская кенгуру, я рванулась в спальню и нахлобучила на голову парик. Потом натянула поверх своей кофты противно пахнущий чужими духами черный пуловер, обвесилась десятком цепочек. Так, теперь делаем жуткий макияж. Дверь заскрипела. Схватив сапожки, я влетела в ванную и заперлась на щеколду. Кирилл повозился у вешалки и толкнулся в дверь ванной.

– Погоди, – сказала я Ленкиным голосом.

– Ты не ушла, – скорей констатировал, чем удивился мужчина.

Я намазала лицо густым слоем тональной пудры цвета загара, намалевала жуткие оранжевые губы, нацепила закрывающие пол-лица очки-блюдца. Теперь сапожки. Проклятье! У девчонки нога как у Золушки, 35-й размер, не больше. А у меня полный 38-й. Однако альтернативы нет. Скрючив пальцы, кое-как втиснулась в замшевые копыта и, облившись стоящими на полочке духами, выпала из ванной. В коридоре и холле темновато, фигуры у нас примерно одинаковые, только у Ленки грудь побольше. Авось не заметит.

Покачиваясь на страшно неудобных шпильках, я дошла до входной двери. Из кухни выглянул Кирилл:

– Думал, ты в институт собралась.

Я отрицательно покачала головой, снимая с вешалки куртку.

– К Сержу поедешь?

Я кивнула.

– С Мариной проблема решена.

Я опять кивнула.

– Тогда положи на место.

И он бросил небольшой пакетик. Я поймала его и, не говоря ни слова, сунула в карман.

– Чего все молчишь? – изумился доктор.

– Горло болит.

– Давай посмотрю.

Только этого не хватало. Я открыла дверь, вышла на площадку и просипела:

– Некогда.

Кирилл с недоумением поглядел мне вслед:

– Куртка новая?

Но тут, на счастье, приехал лифт, и я, помахав рукой, быстренько махнула в кабинку. Из подъезда постаралась выйти бойким шагом, вдруг он смотрит в окно. Но проклятые замшевые ботиночки жали так, будто сделаны из железа. Еле-еле добралась до угла и, поймав машину, моментально сняла «испанские сапоги». В изнеможении пошевелила онемевшими пальцами. Дома, растянувшись на диване, вновь обрела способность мыслить. В сверточке, который мне бросил Кирилл, оказалось две кассеты. Я воткнула одну в магнитофон. Из динамика полился незнакомый голос. Вяло и отстраненно мужчина повествовал о том, как, задавив ребенка, оставил его умирать на дороге. Вторая запись принадлежала женщине и содержала признание в супружеских изменах.

Вот, значит, как! Ленка таскает кассеты, Кирилл переписывает, а проституток они отправляют за деньгами. Ловко придумано. Интересно, Лариска узнала всю правду или только часть ее? Кто из двоих засунул в капсулы стрихнин? И потом, что значит «проблема с Мариной решена»?