Дама с коготками

– Не убивай, миленький.

Странно! Что ее так напугало? Может, увидела страшный сон? И я как можно ласковей прощебетала:

– Будьте любезны, скажите…

Но бабулька тупо повторяла:

– Не убивай, миленький, внуки маленькие, дочка без мужа!

Ну надо же, сумасшедшая какая-то! Я устало провела рукой по вспотевшему лбу и ощутила пальцами эластичную ткань. Господи, забыла стянуть с головы черные колготки, неудивительно, что несчастная бабка приняла меня за киллера. Быстро сдернув маску с лица, я, хихикая, пояснила:

– Глупо, конечно, но это я берегу свою нежную кожу от мороза. Не бойтесь, бабулечка!

Старуха, держась за сердце, стала хватать ртом воздух, потом, придя в себя, укоризненно покачала головой:

– Тьфу на тебя! Напугала до усрачки. Третьего дня вот такие же, черномордые, в соседнем доме жильца убили. Ну, думаю, теперь ко мне явились!

Подождав, пока она успокоится, я спросила:

– Сейчас в подъезд вошел мужчина, как его зовут?

– А тебе зачем? – проявила бдительность лифтерша.

– Он парковал машину и мою стукнул, да убежал.

Бабка покачала головой:

– Никто сейчас не входил, ты первая. И чего по ночам шляешься, спать давно пора.

Я вытащила сторублевую бумажку и положила на стол. Старушка покосилась на купюру.

– Бабушка, поглядите на машину, может, вспомните, чья?

Лифтерша вылезла из-за стола и, шаркая огромными, явно не по размеру «дутыми» сапогами, выглянула во двор.

– Вон та, что ли, грязная?

– Она самая.

– Райкина.

– Чья?

– Рая на ней катается из 272-й квартиры, а мужики у нее каждый день новые. Уж извини, с которым теперь живет, не знаю. Артистка, танцует где-то, ночью на работу ходит. Все приличные люди домой, а она из дому.

– Фамилия как?

– Райкина? То ли Зверева, то ли Тигрова, как-то по-звериному.

Я вздохнула. Больше из бабки ничего не вытянешь, хотя нет:

– Метро какое рядом? И где домоуправление?

– Метро у нас еще не построили… «Митино» будет. А домоуправление за лифтом, приходи завтра к десяти, как раз Марию Геннадиевну застанешь.

Ровно в десять утра я открыла дверь домоуправления. Из-за письменного стола сурово глянула домоуправша. Представляю, как ее боятся бабки-лифтерши. Сто килограмм живого веса обтягивал темно-синий трикотажный костюм. Волосы, взбитые до невозможности, напоминали сахарную вату, глаза из-за накрашенных ресниц глядели как из-за решетки, кровавый румянец, толстый слой пудры, ярко-синие тени. Пухлые пальцы со слегка облупившимся на ногтях лаком украшали золотые кольца с большими рубинами. Каменное выражение лица довершало картину.

Я молча прошла в комнату, села на стул, достала сигарету и задымила.

– Здесь не курят, – моментально отреагировал монстр.

– Извините! Но я так волнуюсь, так нужен ваш добрый совет!

Мария Геннадиевна повела накрашенной бровью. Я продолжала плакаться:

– Понимаете, наша семья оказалась в ужасном положении. Всю жизнь посвятили любимому сыну. Муж – генерал, и мальчик воспитан идеально: послушный, аккуратный, закончил институт. Купили ему квартиру, машину, невесту подобрали. Чудесная девочка, дочь наших друзей. Оставалось только свадьбу сыграть. Так надо же, познакомился где-то с девкой, Раисой. И всё! Родителей побоку, невесту – вон, эта баба его словно околдовала. Ничего о ней не знаем, кроме того, что живет у вас в 272-й квартире. Помогите, пожалуйста, скажите, сколько ей лет, где работает, есть ли родители? Умоляю! Вы сама мать и должны понять меня. – С этими словами я положила перед Марией Геннадиевной пятьсот рублей. Домоуправша тяжело вздохнула:

– Очень хорошо вас понимаю. У самой парень лимитчицу приволок. Ни кола ни двора, трусы рваные, родители алкоголики! Рая из 272-й тот еще фрукт. Фамилия ее – Лисицына, лет – двадцать пять. Квартиру купила недавно, года не прошло.

Домоуправша покраснела и стала похожа на гигантскую свеклу. Сплетни лились из нее рекой.

Рая Лисицына аккуратно вносила квартплату и никогда не состояла в должниках. Это было ее единственным хорошим достоинством. Девица одевалась самым немыслимым образом, раздражала соседей дорогими шубами и невероятными драгоценностями. Работала в подтанцовках у известного певца Гарика Рахимова, возвращалась домой под утро, каждый раз с новым мужиком. Продукты покупала в дорогущем супермаркете, имела две машины: старенькие «Жигули» и вызывающе шикарный «Форд». Финансовый кризис совершенно не задел танцорку, только что купила новую кожаную мебель, холодильник и телевизор.