Дама с коготками

Дома я принялась лихорадочно листать записную книжку и наткнулась на бывшего одноклассника Эдика Себастьянского. Он сейчас работает в крупном информационном агентстве и, если не врут о солидарности журналистов, сумеет помочь. Тем более что есть у меня для него лакомый кусочек в качестве награды.

Эдик, абсолютно простуженный, сидел дома, и голос у него сейчас был как у слоненка из мультфильма про 38 попугаев. Поболтав немного о старых знакомых, я вкрадчиво спросила:

– Эдька, уже купил юбилейное издание Пушкина, то самое, 1937 года, на папиросной бумаге?

Одноклассник – страстный библиофил и собиратель всего, что имеет отношение к великому поэту, горестно вздохнул:

– Нет. Такой раритет трудно приобрести.

– А хочешь, я подарю его тебе?

У Эдика перехватило дыхание от восторга, но он прекрасно понимал, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке, поэтому со вздохом спросил:

– Что надо сделать?

– Ничего сложного. Найти приятеля в Минске, желательно в местном МВД.

– На мафию работаешь?

Я засмеялась и объяснила суть проблемы. Безусловно, задача трудная, но и награда классная. Эдька землю будет носом рыть, чтобы получить однотомник.

Положив трубку, я сладко потянулась и побежала на кухню заварить чаек. Редкая удача – дома никого. Лучше покрашу сначала волосы, а уж потом почаевничаю всласть, пирожных с кремом поем. И никто не станет стучать в ванную и орать: «Мама, выйди».

Облачившись в уютный халат, наложила на волосы краску. Вообще-то я не совсем блондинка, скорей светло-русая. Но последнее время у меня появилась седина. И брови какие-то белесые. Где лежит у Зайки краска для бровей? Нужный тюбик подозрительно быстро нашелся, и я кисточкой нарисовала соболиные брови. Главное, не забыть, что на голове краску следует держать 40 минут, а на бровях – пять. И тут затрезвонил телефон – Наташка из Парижа.

– Когда собираетесь возвращаться? – сердилась она. – Надоело одной в доме.

Мы от души поболтали, потом я кинула взгляд на часы – сорок минут еще не прошли. Со спокойной душой посмотрела «Новости», выкурила сигаретку и пошла в ванную. Сняла халат, налила ванну, всласть понежилась и смыла краску с головы.

Ванная комната на втором этаже большая, но зеркало все равно запотело. Поэтому, прежде чем включить фен, я протерла его, глянула и… увидела лицо цыганки. Машинально обернувшись и удостоверившись, что никого, кроме меня, нет, уставилась на отражение. Значит, это я! Но откуда такие черные, невероятной ширины брови! Не женщина, а скотч-терьер. И тут сообразила, что забыла смыть краску с бровей вовремя. А все Наташка, нашла когда звонить.

Следующие полчаса прошли в бесплодных попытках извести угольную черноту или хотя бы уменьшить ширину бровей. В ход пошло все – спирт, ацетон, уксус. В результате кожа вокруг глаз покраснела, а брови стояли насмерть. На улице раздалось бибиканье. Аркашка с Ольгой возвращаются! Я ринулась в спальню, выключила верхний свет и замотала лоб платком. Скажу детям, что приключилась мигрень.

Домашние поверили и оставили меня в покое. Но голод – не тетка, и где-то около двенадцати ночи я тихо прошлепала на кухню. Все уже спят, пороюсь в холодильнике. Но не успела полезть за масленкой, как вспыхнул яркий свет и Аркашка радостно сказал:

– Мать, прошла голова?

Забыв про дурацкие брови, я обернулась. Кешка сдавленно ойкнул, потом тихо спросил:

– Это аллергия такая?

– Нет, – ответила я злобно, – самые модные брови в сезоне!

– Какой ужас! – пробормотал сын. – Ты похожа на Татьяну Федоровну.

Татьяна Федоровна! Старушка-соседка из прежней квартиры. В свои семьдесят с хвостом престарелая кокетка маскировала седину хной, румянилась, пудрилась, употребляла кровавую помаду и походила на жену Дракулы. Я в сердцах захлопнула холодильник и гордо удалилась в спальню под сдавленное хихиканье Аркадия.

Глава 21

Омерзительная простуда затормозила расследование. Из носа текло, глаза покраснели и постоянно слезились, в горле словно скреблись кошачьи лапы, голос походил на карканье. Целых три дня я просидела в спальне, замотанная в шерстяные пледы, и послушно пила подносимые заботливой Зайкой гадкие снадобья: сок редьки с медом, раствор яблочного уксуса с сахаром, боржом с лимоном. Слабый протест вырвался из больной груди только при виде чашки отвратительного горячего молока с пенкой.

– Пей! – железным тоном приказала Ольга. – Это не «Колдрекс» идиотский, а старое, верное средство.