Игры любвеобильных фей

– А я слышала, что известны случаи, когда молнии проникали в салон летящего самолета, а потом так же покидали его. Сам самолет и пассажиры оставались целы.

– Да, я тоже слышал о таком. Кроме того, шаровые молнии до сих пор не удалось воссоздать в искусственных лабораторных условиях. И это значит, что ученые даже на шаг не приблизятся к разгадке этого явления еще многие годы.

– Но что же все-таки с нашим Морозовым? Он-то как управлялся с шаровыми молниями?

– Никак, – спокойно произнес экскурсовод. – Не думаю, что такое вообще возможно.

– Но…

– Все дело тут в создании нужного образа. Люди поверили в то, что Морозов имеет не только реальную власть на земле, но еще и обладает какими-то сверхъестественными способностями, которые помогают ему настигать и карать своих врагов, и продолжали верить в это до самой его смерти.

– В сорок втором году? Или все-таки сразу же после революции?

– Вот этого я вам сказать не могу, – развел руками экскурсовод. – Останки Ильи Спиридоновича до сих пор не найдены, так что точной даты его смерти я вам не назову. Возможно, что в семнадцатом году ему действительно удалось скрыться от советской власти. Скрыться, спрятаться в надежном убежище и прожить там в уединении и безвестности довольно долгое время.

– А мог он дотянуть до сорок второго года?

– Илья Спиридонович родился в тысяча восемьсот шестьдесят первом году. Так что в сорок втором ему был всего лишь восемьдесят один год.

– Всего лишь! Да он был дряхлым стариком.

– Не скажите. В роду Морозовых все мужчины славились не только физической силой, энергичностью и богатырским здоровьем, но и долголетием. К примеру, отец самого Морозова дотянул до девяноста трех. А в те времена это был более чем солидный возраст.

Больше ничего дельного экскурсовод прибавить не сумел. К тому же он отошел к другим посетителям, которые появились в этот момент в маленьком музее. А подруги так и остались стоять возле витрины с экспозицией, посвященной жизни и деятельности в здешних местах известного промышленника Ильи Спиридоновича.

Они с интересом рассматривали вещи, принадлежавшие этому человеку. Но больше всего их интересовала фотография семьи промышленника.

– И все же, как ты думаешь, на кого похожа эта девочка? Ты не можешь сообразить?

Взгляд Киры был по-прежнему прикован к лицу воспитанницы Морозова – сироты и дочери его погибшего компаньона.

Но Леся не захотела притворяться, будто облик девочки напоминает ей кого-то знакомого.

– Все люди на кого-нибудь да похожи, – сказала она.

– Но эта девочка мне точно кого-то напоминает.

– Дети вообще все на одно лицо.

– Ну, ты загнула! – не выдержала и рассмеялась Кира. – Все дети разные. Интересно, как звали эту сиротку?

– Тут не написано, – наклонившись к витрине, заметила Леся. – Только написано, воспитанница, и все.

– Хм, странно.

– Что именно?

– Странно, что такой человек, как этот Морозов, взял к себе чужого ребенка на воспитание.

– А что тут такого? У него у самого была целая куча детей. Ну, и взял еще одного. Денег у него было полно, а воспитанием сам Морозов наверняка не занимался. Для этого существовали всякие там мамки, няньки, ну, или очередная действующая супруга.

– Стоп! Что ты сказала?

– Когда именно?

– Про деньги! Ты сказала, денег у нее было полно. А ведь в этом и могла крыться отгадка его доброты по отношению к сироте!

– Во-первых, я сказала «у него», а не «у нее». То есть у самого Морозова. А во-вторых…

– Но если девочка была дочерью компаньона Морозова, – снова перебила Кира свою подругу, – то она должна была быть богатой наследницей!

– И ты думаешь, что Морозов взял ее к себе в дом, чтобы, став опекуном девочки, присвоить себе ее капиталы?

– Запросто!

– Но даже в те времена существовали какие-то опекунские советы, специальные органы, которые надзирали за опекаемыми сиротами. И были адвокаты и юристы, которые следили, чтобы Морозов не тратил, а напротив, преумножал капитал сиротки.

– Я тебя умоляю! – воскликнула Кира. – И ты в это веришь?

– Но так было на всей территории царской России.

– Все эти попечительские органы легко подкупались. К тому же сидящие там люди вряд ли могли уследить за всеми тонкостями бизнеса Морозова. Он мог так запрятать капиталы девочки, что потом и концов никто не нашел.