Прикосновение теней

— Для меня нежелательное! Я не собираюсь становиться одной из вас. Убери это. Я не хочу.

Его руки обняли меня за талию, скользнули ниже.

— Бессмертие — это дар. Принцесса.

— Я не Принцесса, и я не превращаюсь в Фейри!

— Пока что нет. Но ты не человек, верно? Я размышлял об этом. Я устал наблюдать, как Бэрронс метит территорию вокруг тебя. Я все время ждал, что рано или поздно ты увидишь, что я не только Фейри и Принц. Я мужчина. И безмерно жажду тебя. Мы подходим друг другу, как никто во вселенной.

В'лейн был в десятке метров от меня, смотрел мне в глаза.

— Я не хочу продолжать в том же духе. Я разделен и не ведаю мира. Гордость не позволяла мне сказать это прямо. Но больше такого не будет.

Он исчез и возник прямо передо мной, так близко, что я видела дрожание радуги в его глазах.

Между нами оказалось копье.

Я сжала рукоять. В'лейн накрыл мою руку своей, направил копье себе в грудь, подался вперед. Я чувствовала, как он возбужден. Его дыхание было частым и поверхностным, глаза мерцали.

— Прими меня или убей, МакКайла. Но выбери. Просто, на хрен, выбери.

35

В последний раз я говорила с мамой второго августа, когда прощалась перед полетом в Дублин. Мы сильно поссорились по поводу этой поездки. Она не хотела потерять вторую дочь в «проклятом месте». В то время я думала, что Рейни просто слишком все драматизирует. Теперь я знала, что у нее были причины бояться отпускать сюда сначала Алину, а затем и меня. Я сожалела, что наш последний разговор был таким резким. После этого мы говорили по телефону, но это было не то.

Три недели спустя мой папа пришел в «КСБ», чтобы забрать меня. Бэрронс использовал Глас для того, чтобы Джек Лейн отправился домой и не вернулся в Ирландию. Это сработало: папа несколько раз пытался приехать, но не смог заставить себя сесть в самолет.

Я видела родителей через две недели после Рождества, когда пришла в себя после состояния при-йа.В'лейн отнес меня в Ашфорд и показал, что помог восстановить город и защищает моих родителей.

В тот раз я с ними не говорила. Я пряталась в кустах за домом, а они сидели на веранде и беседовали обо мне, о том, что я могу погубить мир.

Я видела их в плену у Дэррока. Тогда они были связаны, с кляпами во рту.

А потом я увидела их здесь, в «Честерсе», в ту ночь, когда «Синсар Дабх» захватила Фейда и убила Бэрронса и Риодана, но тогда мои родители были за стеклом.

Итак, со дня нашей последней встречи прошло девять месяцев. Я потеряла время, находясь в состоянии при-йа,в Фейри, в Зеркалах, и мне казалось, что прошло только три месяца, три самых долгих месяца в моей жизни.

Я хотела увидеть родителей. Прямо сейчас. И пусть я не приняла предложение В'лейна, но я и не убила его, и правильно сделала, потому что он наконец сказал, что сегодня мы все собираемся в «Честерсе», чтобы окончательно обсудить план поимки Книги. В'лейна, который мог телепортироваться, назначили связным.

И я решила, что припасы могут подождать. Мы очень близко подошли к поимке Книги, и мне не терпелось увидеть маму и папу до ритуала. Ведь что угодно могло пойти не так. Плевать на мой личностный кризис. Я считала и буду считать их своими родителями. И пусть даже у меня была прошлая жизнь, она меркла в сравнении с этой.

Я ворвалась в «Честере», спокойно прошла через бары, которые с самого утра были до отказа забиты клиентами, и направилась к лестнице. Сегодня мне не хотелось говорить с загадочными здешними обитателями.

У подножия лестницы Лор и массивный мускулистый мужчина с длинными белыми волосами, бледной кожей и горящими глазами синхронно блокировали мне путь.

Я уже размышляла, что бы такого вытащить из своего темного озера — Бэрронс же слопал мои руны как конфеты, — но Риодан крикнул сверху:

— Пропустите!

Я задрала голову. Владелец крупнейшего логова секса, наркотиков и экзотических развлечений стоял за хромированной балюстрадой, сжав серебристые перила. На широких запястьях блестели серебряные браслеты, лицо скрывалось в тени. Риодан выглядел, как модель «Гуччи», если не принимать во внимание шрамы. Кем бы он ни был до прихода сюда, кем бы все они ни были, жизнь у них была сложной и суровой. Как и они сами.

— Почему? — спросил Лор.

— Я так сказал.

— Время собрания еще не наступило.

— МакКайла хочет увидеть родителей. И собирается настаивать на этом.