Прикосновение теней

Я поворачиваю голову.

— Что? — рычу я.

Огромный темный силуэт подбирается в тени. Опустив голову, Охотник касается подбородком мостовой. И переминается с одной когтистой лапы на другую, массивным хвостом сметая с улицы мусорные баки, которые давно стали бесполезными, и пергаментные останки людей. Яркие глаза Охотника смотрят прямо на меня.

Я чувствую, как он очень осторожно давит на мое сознание. В легендах Фейри говорится, что Охотники либо не Фейри, либо не до конца Фейри. Понятия не имею, что они такое, но мне не нравится чувствовать его у себя в голове.

Миг спустя он говорит: «Аххх» —и садится на задние лапы. «Вот ты где».

Я не знаю, что это значит. Я пожимаю плечами. Он выбрался из моей головы, это главное, и я поворачиваюсь к Дэрроку, который возобновляет наш разговор:

— Ты действительно веришь в то, что сказала о рожденных править?

— Я хоть раз спросила тебя, где мои родители? — отвечаю я вопросом, который горит в моем сердце, опаляет душу.

Мне больно даже думать об этом, но сейчас я в состоянии «все или ничего». Если я смогу сегодня заполучить то, что мне нужно, меня здесь не будет. Моя боль и страдания закончатся. Я перестану себя ненавидеть. Утром я снова смогу поговорить с Алиной и коснуться Бэрронса.

Взгляд Дэррока становится острым.

— Когда ты впервые увидела, что я захватил твоих родителей, я подумал, что ты слаба, находишься во власти сентиментальных привязанностей. Почему ты не спрашивала о них?

Теперь я понимаю, по какой причине Бэрронс всегда настаивал на том, чтобы я прекратила задавать вопросы и судила только по поступкам. Солгать ведь так легко. А еще хуже то, что мы цепляемся за эту ложь. Мы умоляем об иллюзии, лишь бы не видеть правды и не чувствовать себя одинокими.

Я помню, когда мне было семнадцать и я была по уши влюблена в обалденного Рода МакКуина, я спросила его на выпускном: «Кэти ведьпоказалось, что ты целуешься с Бренди у туалета, так ведь, Род?»И когда он сказал: «Конечно»,— я поверила ему, несмотря на полоску помады на его подбородке, слишком красной, чтобы быть моей, и на то, как Бренди поглядывала на нас через плечо своего спутника. Прошло две недели, и никто не удивился, когда Род стал встречаться с ней, а не со мной.

Я смотрю в лицо Дэррока и вижу в его глазах то, что поднимает мне настроение. Он не шутит, когда говорит, что сделает меня своей королевой. Он действительнохочет меня. Не знаю почему, возможно, ему запомнилась Алина, а я лучший вариант замены. Возможно, потому что они с Алиной обнаружили, кем становятся вместе, на что способны, а совместное самопознание создает крепкую связь. Возможно, благодаря моему странному черному озеру, или что там еще делает меня привлекательной игрушкой для «Синсар Дабх».

Возможно, потому что Дэррок отчасти человек, а значит, ему не хватает тех же иллюзий, что и нам.

Бэрронс был пуристом. Теперь я его понимаю. Слова оченьопасны.

Я говорю:

— Ситуация меняется. Я адаптируюсь. Я отрезаю то, что бесполезно при смене обстоятельств. — Я протягиваю руку и глажу лицо Дэррока, провожу указательным пальцем по его идеальным губам, по шраму. — И часто оказывается, что обстоятельства не ухудшились, как я думала сначала, а улучшились. Я не знаю, почему столько раз тебе отказывала. Мне понятно, почему тебя хотела моя сестра. — Я говорю это так просто, что в моем голосе звенит правда. Даже меня удивляет искренность моего тона. — Я думаю, что ты долженстать королем, Дэррок, и, если ты хочешь меня, я почту за честь стать твоей королевой.

Он втягивает воздух, медные глаза мерцают. Дэррок запускает пальцы мне в волосы, играет шелковистыми локонами.

— Докажи, что не лжешь, МакКайла, и я ни в чем тебе не откажу. Никогда.

Он тянется губами к моим губам.

Я закрываю глаза. Приоткрываю рот.

И в этот момент он убивает Дэррока.

13

Я сменила несколько установок с того дня, как мой самолет приземлился в Ирландии и я начала охоту на убийцу Алины, — и перемены были радикальными, как я тогда думала, — но в этот раз произошло нечто из ряда вон выходящее.

Я стояла, зажмурившись и приоткрыв губы, ждала поцелуя от любовника моей сестры, и тут что-то жидкое и теплое плеснуло мне в лицо, закапало с подбородка, намочило шею и побежало вниз по груди.