В оковах мрака

Наоми стояла, как громом поражённая. Её дом, её возлюбленный дом! За пятнадцать минут этот безумец нанес Эланкуру больший урон, чем поместье претерпело за последние восемьдесят лет вместе взятые.

Кулаки девушки сжались. «Держи себя в руках», — безуспешно пыталась она успокоить себя, однако, волосы Наоми уже начали развиваться вокруг её лица, а розовые лепестки кружиться вокруг тела девушки во всё ускоряющемся темпе. Снаружи поднялся ветер, врываясь внутрь сквозь щели в высоких окнах и сметая на своём пути песок и пыль, пока она рассматривала все учиненные разрушения.

Её итальянский мрамор! Горькие слёзы обожгли глаза Наоми, и на улице тут же хлынул дождь.

«Успокойся, Наоми, выдохни!»

Однако было слишком поздно. Молнии били по дому одна за одной, освещая ночь, словно удары снарядов во время бомбёжки. И тут Конрад, лежащий под грудой тел у ног девушки, резко вскинул голову и посмотрел прямо на Наоми.

В сопровождении вспышки молнии Наоми взлетела в воздух, развернулась вокруг своей оси, разметав волосы вокруг лица, и опустившись на пол, пристально посмотрела вниз, на него.

Конрад же ошеломлённо продолжал смотреть на то самое место, где она стояла, недоумённо моргая и даже перестав бороться с братьями.

Возможно ли … возможно ли, что он видел её?

Никто никогда прежде не мог её видеть. Никогда. На неё так долго никто не обращал ни малейшего внимания, что Наоми порой начинала сомневаться, существует ли она на самом деле.

Приблизившись, девушка смогла рассмотреть, что белки глаз Конрада были… красными. Сначала Наоми решила, было, что у него просто-напросто лопнули кровяные сосуды, например, от удара. Но потом поняла, что эти глаза были сплошь красными, словно залитые ярко-алым.

Кем были эти существа? Неужели, на самом деле… вампирами? Даже несмотря на то, кем она сама являлась, Наоми до сих пор с трудом могла принять факт существования всего сверхъестественного.

Тем временем Конрад, тряхнув головой, возобновил своё яростное сражение за свободу, мало-помалу отвоёвывая дюйм за дюймом на пути к двери, несмотря на то, что ему приходилось сражаться с тремя противниками одновременно.

— Я не хотел этого, но ты вынуждаешь меня, Конрад! — прорычал Николай, запустил руку в карман своей куртки и выудил оттуда шприц. Как только остальные умудрились придавить Конрада к полу, Николай сдёрнул зубами колпачок с иглы и ввёл содержимое шприца Конраду в руку.

Что бы это ни было, оно немедленно возымело эффект. Конрад заморгал своими красными глазами и его сопротивление тут же ослабло.

— Что ты ему дал? — спросил Себастьян.

— Варево ведьм — отчасти основано на лекарствах, отчасти магическое. Это должно его вырубить.

Наоми хотелось бы знать, на какое именно время это зелье должно было вырубить Конрада? И как долго они вообще собирались держать его здесь? Как долго ей придётся наблюдать, как он плюёт кровью на её полы и слушать, как он, словно дикий зверь, рычит в её комнатах? Да будет она проклята, если позволит ещё кому-нибудь, подобному Луису, пятнать своим присутствием её любимый дом. Этот Конрад — животное, которое следовало бы усыпить. Или, по крайней мере, выгнать вон отсюда.

Придётся ей продемонстрировать этим незваным гостям такие силы, каких они ещё не видали. Она вышвырнет их из Эланкура, как ненужный мусор! Она пинками погонит их до самой дельты. Наоми исполнилась непреклонной решимости продемонстрировать этим захватчикам, что такое настоящий полтергейст…

— Где… она? — неожиданно, практически задыхаясь, прохрипел Конрад.

Наоми застыла. Он не мог говорить о ней, он не мог её видеть.

— Кто, Конрад? — потребовал ответа Николай.

— Женщина… красивая, — проскрежетал Конрад и потерял сознание.

Глава 3

Наступил рассвет, а потом и утро сменилось днём, но Наоми всё никак не могла прийти в себя. Теперь было совершенно очевидно, что Эланкур заполонили самые, что ни на есть, настоящие вампиры.

Последние её сомнения на этот счёт окончательно развеялись в тот момент, когда девушка увидела, как братья, сновавшие туда сюда по дому и задавшиеся целью отремонтировать выбранные ими помещения, то исчезали на ровном месте, то снова появлялись из ниоткуда.

Однако самым удивительным событием прошлой ночи было другое — неожиданные последние слова Конрада: «Женщина… красивая». Мог ли он говорить о ней?