Дегтярев стал чернее тучи.
– Ей придется отправиться через какое-то время на зону.
– А Лиза! – ужаснулась Маня. – Саша глубоко раскаивается в том, что сделала в молодости, со времени того преступления столько лет прошло, может, ее простят?
– Мы разберемся, – мрачно буркнул полковник.
Я из-за его спины подмигнула Машке и перевела разговор на другую тему:
– Ромала и Виктор пойдут под суд?
– Естественно, – закричал Дегтярев, – надеюсь, этих вам не жаль?
– Нет, конечно, просто я думаю, что делать с Индюшкой. Придется оставить мопсиху у себя.
– Почему? – напрягся Дегтярев. – У нас и так целая свора бегает.
– Но хозяева-то сидят в СИЗО, – пояснила я.
– У Ханышевых не было собаки.
– А Индюшка? Она откуда взялась?
Дегтярев опять начал вертеть пустую бутылочку из-под пива.
– Ромале требовался повод, чтобы попасть в ваш дом. Твоя страсть к мопсам хорошо известна. Поэтому негодяйка просто прогулялась по дворам, увидела мопсиху, услышала, что хозяйка зовет ее Индюшкой, выждала момент, подманила собачку конфетой и попросту украла.
Я заметалась по комнате.
– Какой ужас!
– Вот дрянь! – заорала Маня. – Бедная хозяйка, наверное, все глаза выплакала, разыскивая мопсишку.
– Ты должен немедленно отыскать эту женщину, – велела Зайка Дегтяреву.
Полковник вытаращился на Ольгу.
– С ума сошла! Делать мне больше нечего, черт с ней, пусть тут живет, в конце концов, мопсом больше, мопсом меньше…
– Отправь своих сотрудников на поиск несчастной хозяйки, – не успокаивалась Машка, – ну представь, что у нас сперли Хучика… Вот ужас! Хуч, Хуч, иди сюда, я тебя обниму!
– Мои подчиненные тотально заняты на работе, – отбивался Дегтярев, – им только не хватало глупостями заниматься.
– Пусть побегают в нерабочее время, – настаивала Машка, – есть же у них свободные часы?
– Минуты безделья у сотрудников МВД выпадают крайне редко, – обозлился толстяк, – и потом, нерабочее время так называется потому, что оно нерабочее, и я не имею права никого заставлять…
– Ты скажи, что мы выплатим премию тому, кто вернет Индюшку домой, – подал голос Кеша.
Дегтярев застонал.
– Боже, как вы мне осточертели! Да для того, чтобы вы замолчали хоть на полчаса, согласишься на что угодно!
Эпилог
Ромала и Виктор, как организаторы и идейные вдохновители преступления, получили большие сроки и отправились к месту наказания. На зону для особо опасных преступников отвезли и Михаила. Легче всех отделалась «Раиса», но все равно она не скоро пройдет по улицам Москвы свободной гражданкой.
Хуже всех пришлось Але. Во время следствия девчонка узнала, что была родной дочерью Родиона и Нели. Сначала она отказывалась этому верить, но потом, увидав документы: медицинскую карту, выписку из роддома и прочитав показания акушера-гинеколога, который наблюдал Нелю на протяжении беременности, а потом принимал роды, разрыдалась так, что пришлось звать врача. Ночью, в камере, Аля пыталась покончить с собой, но ее вовремя вытащили из петли. Сейчас девочка находится в больнице. Врачи говорят, что психика подростка пластична, скорей всего Аля выправится и вновь станет адекватной. Мне хочется в это верить, но, думается, Аля никогда не будет прежней. Ей всю жизнь придется нести свой крест. Человек, убивший собственную мать, не заслуживает прощения. Я понимаю, что Аля тоже жертва Ромалы и Виктора, девочку подтолкнули на преступление, ею манипулировали, но… Но в ее душе кипели злоба и ненависть, в ней отсутствовала элементарная благодарность к вырастившим и баловавшим ее родителям, пусть, по ее мнению, приемным.
В моей душе борются жалость к Але и отвращение. Похоже, Зайка, Маня и Кеша испытывают те же чувства, поэтому передачи Але носит посторонняя женщина, которой мы платим за услуги. Не знаю, как я отреагирую, если увижу Алю, входящую в нашу гостиную. Боюсь, не сумею сохранить приветливое выражение лица и быстро уйду из комнаты.
Сашеньке повезло, ее судьбой Дегтярев занялся лично. Из архива подняли старое дело о мошенничестве и убийстве Василия. При скрупулезном изучении деталей стало ясно, что следователь, занимавшийся делом много лет назад, слегка подтасовал факты, желая побыстрей сбыть проблему с рук. Получалось, что Сашенька не врала, Василий и впрямь сам выпал из окна. Состоялся новый суд, который, учтя все обстоятельства и приняв в расчет, что Саша много лет вела достойный образ жизни, дал ей три года, тут же амнистировал и освободил ее прямо в зале заседаний.