Магия грез

Передо мной стояла Дэни, жадно запивающая апельсиновым соком что-то вроде печенья.

— Нам хана, Мак. Ро у автобуса, с ней половина аббатства. Жопа полная. Мы должны идти, — пробурчала она с набитым ртом. Потом понюхала воздух и помрачнела. — Чувиха, они обабыли здесь? Почему ты мне не сказала?

Если Ро и половина аббатства у автобуса, «хана» означала проблемы. А я вымоталась. Я устала. Но я была готова действовать настолько, насколько вообще могла быть готовой. Я встала и сунула мобильник в карман.

— У тебя суперслух. Почему ты их не услышала?

— Не настолько супер.

Я прищурилась.

— Ты правда чувствуешь по запаху, что они здесь были?

Чего бы я не отдала за ее органы чувств!

Дэни кивнула.

— Однажды я подарю одному из них свою девственность.

Я онемела. По сравнению с такой перспективой бледнело неисчислимое количество событий.

— Нам предстоит долгийразговор, — наконец выдавила я из себя. И добавила: — Даниэлла.

Ее мальчишеская улыбка поблекла, и мне было так больно это видеть, что я добавила:

— Не знаю, почему тебе не нравится твое имя. Оно такое красивое.

Я знала почему. «Крутизна» — вот и все, что было у Дэни.

— Ой. Прости за «чувиху», Мак. — Она протянула мне руку.

— Нет, спасибо, я пройдусь.

Она хихикнула, схватила меня за руку, и мы исчезли.

14

Царил полный хаос, и не было даже намека на то, что Ровене удастся взять ситуацию в свои руки. Когда Дэни остановилась, я направилась прямо к кабине автобуса. С трудом сдерживая тошноту, я взобралась на капот, используя бампер как подножку, и встала на него, глядя вниз.

Сотни ши-видящих уставились на меня в ответ, и выражение их лиц было самым разным: от удивления из-за того, что мы осмелились вернуться, любопытства и восхищения до страха и очевидного недоверия.

Если бы я была адвокатом, как мой папа, этот автобус стал бы началом моего выступления и — переполненный и перегруженный мертвыми Невидимыми и автоматами — наверняка убедил бы присяжных. Ши-видящие открыли дверцы и начали разгружать его. На лужайке, между телами Фейри, появились горы оружия. Я сомневалась, что эти женщины видели стольких врагов так близко, учитывая изоляцию, в которой держала их Ровена. Они не могли отвести глаз от тел, трогали их носками ботинок, поворачивали то так, то этак, исследовали.

Сначала я собиралась набить «рендж ровер» головами мертвых Невидимых, чтобы показать ши-видящим результат, которого всего две из нас могут добиться в городе за ночь. Но потом мы узнали о железе, отправились в тайник Бэрронса, и нам пришлось поменять средство передвижения.

Дэни нажала на гудок, чтобы утихомирить толпу. Несколько коротких гудков не сработали, и тогда она налегла на руль, чтобы игнорировать звук было невозможно. Наконец стало тихо.

Ровена протолкалась через небольшую группку ши-видящих, подошла к автобусу и уставилась на меня.

— Слезай оттуда немедленно, — потребовала она.

— Не раньше, чем скажу то, что собиралась.

— У тебя нет права голоса. Ты украла копье и меч, и прошлой ночью аббатство осталось полностью незащищенным!

— Ой, не надо, — сухо ответила я. — Как будто оно защищено, когда ты держишь обе реликвии у себя и выдаешь их только изредка. Что ты сможешь сделать, если за ними придут Фейри? К тому же мы не крали. Я забрала то, что принадлежало мне с самого начала, и отдала Дэни то, что должно было давным-давно принадлежать ей. А затем мы использовали оружие по назначению — мы убивали Фейри. — Я указала назад. — На случай если ты не заметила, мы убили многихФей.

— Немедленно верните мне оружие! — потребовала Ровена.

Я покачала головой.

— Ни за что. Мы с Дэни прошлой ночью нанесли нашим врагам удар, который был сильнее всего, что смогли сделать твои подчиненные. И не потому, что это было им не под силу, а потому, что ты этого не разрешала. Предполагается, что мы должны видеть, служить и защищать. Ты сказала мне, что мы рождены для этого. Что в давние времена, когда мы появлялись в деревне, все радовались и предлагали нам самое лучшее, потому что мы были благородными, уважаемыми защитницами. Мы защищали их. Мы жили для них и умирали за них. Ты не позволяешь этим женщинам быть защитницами. Ты заставила их бояться собственной тени.