Бенефис мартовской кошки

– Спасибо, Машенька, ничего страшного.

– И все же? – настаивала вечно желающая всем сделать хорошо Маруська.

– У моего сына завтра день рождения, – со вздохом пояснила Алена, – робота очень просил купить, радиоуправляемого, дорогая штука. Ну я собрала деньги. Сегодня в обед побежала на нижний уровень, там игрушками торгуют, выписала чек, а кошелька-то и нет. Украли! Здесь таких мастеров полно! Остался мой Лешка без подарка.

Потом, испугавшись, что излишне загрузила клиентов своими проблемами, она быстро добавила:

– Ой, извините, ерунда это, возьму в долг, и делу конец. Сейчас принесу ваш заказ.

Не успела официантка отойти к кассе, как Машка стремглав бросилась к двери. Я ухмыльнулась. Сто против одного, что незнакомый нам Лешка станет обладателем самого крутого, супернавороченного робота и еще целой горы игрушек, которые попадутся дочери под руку, вернее, под кошелек.

– Может, и не мое дело, – продолжала Алена, – но я предупредить вас хочу… Вы сейчас у нас с девчонкой сидели, вульгарной такой… Хотите ее к себе прислугой нанимать?

На всякий случай я кивнула.

– Она у нас тут скандал устроила!

– Вы уверены? – изумилась я.

– Абсолютно, – кивнула головой официантка, – у нас редко безобразия случаются.

Это верно, «Манеръ» солидное учреждение, где пятьдесят граммов коньяка стоят приличных денег. Обычный алкаш сюда не пойдет. Публика в кафе в основном состоит из респектабельных покупателей, не желающих пить гадостный кофе на нижнем уровне в пиццерии, и иностранных туристов, шляющихся по Красной площади.

– Еще когда она первый раз появилась, – пояснила Алена, – я подумала, что девчонка ошиблась. Сейчас возьмет меню, посмотрит на цены и уйдет.

Но Рита осталась, более того, подсела к элегантной даме, пившей чай в укромном уголке. Сначала они тихонько переговаривались, потом перешли на повышенные тона, в конце концов безукоризненно одетая женщина вскочила, отвесила девице пощечину и заорала:

– Только посмей, дрянь подзаборная!

Девчонка кинулась к двери, налетела на соседний столик, за которым мирно пили кофе две пожилые немки. Те всполошились, пороняли на пол чашки, одна из фрау обварила ногу… Поднялась суматоха. Под шумок элегантная дама скрылась, забыв оплатить счет, и Алене пришлось погашать долг из своего кармана.

– Знаете посетительницу, ну ту, которая отвесила Рите пощечину?

– Нет, – ответила официантка, – она к нам впервые пришла, я думала, за варежками вернется, тогда с нее должок и стребую, но ее и след простыл!

– Какие варежки? – удивилась я.

– Детские, – пояснила Алена, – голубенькие, с вышивкой.

– Дело зимой было?

– Да нет, совсем недавно.

– Так ведь сейчас тепло! Кто же варежки носит?

– Они в фирменном пакетике были, – пояснила девушка, – маленький такой кулечек. Может, купила кому в подарок. Фирмачи давно уже зимние коллекции вывесили.

– Вы их выбросили?

– Нет, в шкафчике лежат.

– Можете мне отдать?

– Конечно, – ответила Алена и убежала.

Глава 22

Примерно через полчаса, спрятав в сумочку пакетик с варежками, я понеслась в магазин «МЕХХ» и стала искать Риту. Вокруг клубилась галдящая толпа, разглядывающая кофточки, брюки и юбки. Я пробежалась по залу, заглянула в примерочные кабинки, выслушала массу нелицеприятных высказываний в свой адрес и обратилась к кассиршам:

– Простите, вы не видели тут девушку, такую худенькую, с ярким макияжем и ужасными темно-фиолетовыми ногтями?

Одна из кассирш заученно улыбнулась:

– Простите, но у нас столько покупателей! Разве возможно всех упомнить?

Я еще раз оглядела зал. Скорей всего, Рита мгновенно истратила полученные деньги и унеслась к себе домой. Нужно немедля ехать на Николаевскую улицу, но часы показывали без пятнадцати десять, магазин закрывался. Приятный женский голос уже сделал объявление по радио:

– Уважаемые посетители, до окончания работы торгового комплекса «Охотный Ряд» осталось несколько минут. Очень просим оплатить выбранный товар.

Люди цепочкой потянулись к выходу. Я шла в шумной толпе, чувствуя, как гудят ноги. Николаевская улица… Где же такая? Явно не в центре, значит, доберусь туда не раньше одиннадцати вечера, а может, и позже. Машины у меня теперь нет, окажусь одна в незнакомом районе, кругом темнота… Делать нечего, придется отправляться домой.

Дверь мне открыла… Аллочка.