Бенефис мартовской кошки

В ее глазах стали медленно собираться слезы. Мне было безумно жать старуху, но альтернативы-то нет.

– Вполне вероятно, что в свидетельстве о смерти и указано «сердечная недостаточность», но вся консерватория судачит о самоубийстве, – тихо сказала я, – наверное, вам лучше рассказать мне, как обстояло дело…

Внезапно Роза Михайловна села на стул и устало сложила руки на коленях.

– Да, делать нечего. Наверное, с Галиной Феоктистовной пообщались?

– Вы же сами подсылали ее к Тамаре Павловне, чтобы узнать, как живут Карина с Вадимом? – вопросом на вопрос ответила я.

Гардеробщица встала, секунду смотрела на меня, потом, очевидно, приняла решение, потому что внезапно сказала:

– Ну и где это кафе?

Через минут десять, устроившись в самом темном углу, Роза Михайловна со вздохом произнесла:

– Последний раз я была в ресторане, когда Сонечка родилась, зять тогда на радостях всю родню повел. Вот как случается, ликовал прямо, прыгал от счастья, а через год бросил Анюту с ребенком и ни копейки никогда не заплатил алиментов на девочку. Я ее сама поднимала, у Анюты зарплата – чистые слезы. Да еще она у меня, дочка, глупая и невезучая. Сонечке годик исполнился, когда Анюта опять влюбилась, и снова как в последний раз. С Альбертом так было, отцом Сони, потом с Федором…

Короче говоря, незнакомая мне Анюта оказалась мастером спорта по наступанию на грабли. Федор, так же как и Альберт, безумно радовался, когда увидел своего ребенка, мальчика, Степочку. Но не прошло и шести месяцев, как Анюта опять осталась одна, то есть без мужа. Одной-то как раз она не была, в каждой руке имелось по ребенку, девочка и мальчик, Сонечка и Степан, наличие «королевской парочки» – большая радость для тысяч семей, но не для одинокой восторженной женщины, совершенно не приспособленной ни к чему. Попробуйте поднять двух ребятишек, работая смотрителем в музее, если не ошибаюсь, оклад у Анюты тогда составлял шестьдесят рублей, на такие деньги особо не разбежишься, лишь бы с голоду не умереть. Роза Михайловна, естественно, пришла на помощь дочери.

– С мальчиком мне не справиться, а Соня пусть переезжает в мою квартиру, – сказала она.

Анюта, к тому времени снова влюбленная без памяти, согласилась, и Роза Михайловна стала поднимать внучку, не забывая заботиться и о Степочке. Господь явно решил вознаградить Розу Михайловну за непутевую дочь: внуки получились отличные. Анюта сходилась и расходилась с мужиками, детей, правда, больше, слава богу, не рожала. Сонечка и Степан носили сплошняком пятерки, радовали бабушку примерным поведением, без эксцессов закончили школу и поступили в вузы. Соня собиралась стать скрипачкой. Наверное, детство, проведенное за кулисами Большого зала, не прошло даром. Лет с семи девочка представляла себя стоящей на сцене перед замершими от восхищения зрителями.

Когда Соня таки оказалась на первом курсе консерватории, бабушка пошла в церковь и поставила перед любимой иконой огромную, толстую свечу.

А потом случилась беда. Всегда ласковая Сонечка стала нервной, дерганой, даже пару раз нахамила бабушке. Роза Михайловна попыталась расспросить внучку, но та, открытая и общительная, не захотела ничего рассказывать, только буркнула:

– Я уже взрослая, ты меня по-прежнему за руку водить хочешь?

Роза Михайловна отступила, но однажды Галина Феоктистовна, стоя в гардеробе, с лицемерной жалостью сказала:

– Да уж, любовь зла…

– Что ты имеешь в виду? – не поняла Роза Михайловна и кивнула в сторону пары слушателей, последними получивших свои плащи. – Ты их имеешь в виду?

– Нет, – хмыкнула противная коллега, – твою Соню.

– Да о чем ты?

– Будто не знаешь?

– Нет, – ответила Роза Михайловна, садясь на стул. У нее отчего-то подкосились ноги. – Что случилось?

– Скажи пожалуйста, – всплеснула руками Галина Феоктистовна, – весь народ гудит, а она не в курсе!

– В чем дело?

Галина Феоктистовна, сплетница и большая любительница чужих секретов, радостно затараторила. Роза Михайловна сидела на стуле, чувствуя, как в не желающих двигаться ногах ползают мурашки. Впрочем, было от чего оторопеть. Из рассказа противной Галины Феоктистовны следовало, что Сонечка влюбилась в зятя Тамары Павловны.

Хуже ситуацию трудно было представить. Во-первых, Роза Михайловна всегда с брезгливостью смотрела на женщин, разбивавших чужие семьи. А во-вторых, Тамара Павловна была ее коллегой, никаких неприятностей на рабочем месте гардеробщица не хотела, у нее за плечами многолетний стаж работы без малейших нареканий, и вдруг такой пердимонокль на закате карьеры.