Не царское дело

— Не стала бы я склочничать, — обиделась Настя.

— Это я так, для примера. Думаю, сама Вера Алексеевна так абсурдно не поступила бы. За эти дни я убедился, каким она была трезвым, практичным и здравомыслящим человеком. Таким образом, получается, что кроме завещания, которое нам зачитали, и письма, которое было адресовано тебе, никаких распорядительных бумаг и личных посланий Вера Алексеевна не оставила.

— Получается именно так.

— Скажи, когда ты разбирала ее архив, тебе точно не попадались какие-нибудь записки последнего времени? Думаю, если они есть, то адресованы тебе. Видимо, в какой-то момент она приняла решение сделать тебя главой клана, обеспечив реальные финансовые рычаги управления.

— Скажешь тоже, — рассмеялась Настя. — Финансовые рычаги! Просто не сложилось что-то с тетей Зиной и Дашей, вот и результат.

— Хотел бы я понять, что именно не сложилось… — задумчиво протянул Крутов.

— Ой, я совсем забыла — она ведь дневник вела. Я видела у нее целую стопку тетрадей. Только я до них пока не добралась. Может быть, там и впрямь что-то полезное найдется?

— Глянуть можно. Но мне кажется, если она хотела сказать тебе что-то важное, то сделала бы это в более доступном формате — например, в том же самом письме.

— Не очень понимаю, что ты имеешь в виду. По-моему, все ее распоряжения, пожелания и просьбы вполне очевидны. И я постараюсь их выполнить. Она была не против того, чтобы я сделала подарок тете Зине и Даше, вот я с ними и поделюсь. Они хоть и артачатся, но, думаю, мне удастся их уговорить. Тебя я уже нашла, и машины — твои. Быть хорошим и порядочным человеком очень постараюсь. Единственное, что я пока не сделала, — не перечитала книжку про пчелку Веру.

— Какую книжку? — рассеянно переспросил Крутов, думая о чем-то своем.

— Сказка такая детская, про похождения пчелы по имени Вера. Откуда, ты думаешь, у прабабушки такое прозвище? Я придумала, из-за этой книжки. Мы очень любили ее читать вдвоем, когда я была маленькая.

— И об этой книжке она упоминает в своем прощальном письме? — оживился Крутов.

— Да, в самом конце уже. Просит, чтобы я ее перечитала.

— Почему она вдруг вспомнила про эту книжку?

— Объяснила, что это сентиментальные воспоминания. Они согревали ей душу.

— Настя, мне нужно прочитать ее послание, — с требовательной ноткой в голосе заявил Александр. — Все целиком.

— Ну, хорошо, я не против. Только там есть кое-что про тетю Зину и Дашу…

— Я буду нем, как могила, — нетерпеливо перебил ее Крутов.

— Но зачем тебе это? Я же все-все тебе пересказала, хотя и своими словами.

— Говорю же — нужно. Оно дома?

— Нет, в банковской ячейке.

— А книжка про пчелку Веру? Тоже в банке?

— Она в тумбочке, что возле Пчелкиной кровати, — окончательно растерялась Настя. — По крайней мере, так она написала. Но в тумбочку я еще не заглядывала. Ты что, тоже хочешь почитать?

— Может, не почитать, но пролистать обязательно. А теперь поехали. Сначала в банк, а уже оттуда — домой, к тумбочке. Посмотрим, что за книжка такая — познакомимся с твоим литературным вкусом.

***

— Анастасия, ты — балда, — радостно возвестил Крутов и легонько стукнул ее по голове маленькой картонной книжечкой. — Ведь это самая настоящая шифровка. Точнее, ребус, который Вера Алексеевна пригласила тебя отгадать на досуге.

— Что ты выдумываешь, какой еще ребус? — недоуменно спросила Настя. — Зачем Пчелке нужно было усложнять все до такой степени? Она и так с завещанием намудрила. И письмо передала как бы «по секрету» — о нем только Силина и знала. А тут ребус какой-то!

— Ты недооцениваешь свою прабабушку. Я думаю, что как раз наоборот — здесь все очень непросто. Думаю, прожив долгую и насыщенную событиями жизнь, она стала не только мудрой, но предусмотрительной и очень осторожной. Она твердо знала, чего хочет — передать тебе какое-то очень важное сообщение. Но как на сто процентов быть уверенной, что нужная информация попадет к тебе, и только к тебе? И тогда она решила ее зашифровать. Но так, чтобы одной тебе было понятно, как с этой шифровкой справиться. Я почти уверен — если нам удастся понять это послание, — все мгновенно встанет на свои места.

— Что ты предлагаешь? Отгадывать ребус?