Камин для Снегурочки

Внезапно я обозлилась. Хорошо, пусть я подлая убийца по имени Таня, которая совершенно ни за что отравила своего мужа. Ладно, согласна, я гадкое, безнравственное существо, ленивое, эгоистичное. Я сидела целыми днями дома, висела камнем на шее у Ирины, а потом еще стала преступницей. Только, очевидно, амнезия в корне меняет личность! Потому что сейчас мне глубоко противна Татьяна Кротова, хоть я и являюсь ею. Да, я так жила, но больше не хочу! Мне кажется подлым заниматься шантажом, даже если объектом его является отвратительный Свин. Мне не по нутру красть у сонного мужчины ключи, а потом обыскивать его квартиру. Конечно, получить миллион долларов очень соблазнительно, только я не способна добывать деньги таким путем даже ради спасения собственной шкуры.

Я захлопнула окно, потом пошла в туалет, выбросила пузырек со снотворным и легла в кровать. Но сон не шел, в голове крутились разнообразные мысли, тяжелые, словно бочки с водой, и колючие, будто морские ежи. С одной стороны, мне нужно позвонить сестре, она столько для меня сделала: влезла в долги, вытянулась в нитку, но устроила в больницу. Следовательно, сейчас я просто обязана сообщить Ире, что нет никакой необходимости шарить в квартире у Свина, потому что Наташа имеет в руках совершенно бесценную запись, с другой…

Не додумав мысль до конца, я схватила трубку и нервно потыкала в кнопки.

– Да, – донесся сквозь грохот музыки голос Иры, – слушаю.

– Это я.

– Кто? – сестра попыталась перекричать шум.

– Таня!

– Сейчас, погоди, – донеслось сквозь гром аккордов, и в ухо полетели короткие гудки.

Я положила телефон на диван. Наверное, я не вовремя побеспокоила Иру, для нее ночь – рабочее время. Небось стоит сейчас где-нибудь за кулисами или топчется в клубе, добывая очередную сенсацию.

Стало душно, я распахнула окно, в комнату вползли смог и шум. Отчего-то на душе было гадко. Нет, я не могу, не хочу, не стану заниматься шантажом. Съезжу в это Малино, поговорю с Таней и, если пойму, что несчастную девушку обманули, возьму у Наташи пленку. Телефон зазвонил.

– Я в туалет спустилась, – пояснила Ира, – говори, чего хотела!

– Откуда ты знаешь этот номер? – изумилась я.

– Определитель его показал, ну, давай, а то мне некогда.

Я попыталась объяснить ситуацию.

– Ясно, – протянула Ирина, – эта Наташа, значит, сейчас служит в Алискине… Вот что, надо к ней поехать и выпросить пленку.

– Она ее сама отдаст, если я после похода в больницу скажу, что Таню обманули.

– Незачем время зря терять, – сердито возразила Ирина, – нам эта Таня до лампочки, самим спасаться надо. Не нужно ездить в Алискино.

– Наташа мне телефон дала, – перебила ее я.

– И не звони! – рявкнула Ира. – Выждем дня два-три, а потом скажешь, что побывала в клинике. Забудь про эту Таню, о себе подумай. Ясно? Ну здорово, само в руки приплыло!

– Но мне… – попыталась я продолжить рассказ.

– Нефига ездить! Пуганем Свина и уедем!

– Нет!

– Что «нет»? – оторопела Ирина.

– Не могу.

– Ты о чем?

– Прости, Ира, – затарахтела я, – понимаю, что доставила тебя кучу неприятностей, но теперь все пойдет по-иному! Знаешь, я сильно изменилась. Не хочу строить свое счастье на несчастье других.

– Похоже, ты и впрямь здорово перекосилась, – зло ответила Ира, – раньше-то тебя не очень мучили размышлизмы, жила словно канарейка. Корм я тебе приносила и в клювик вкладывала. А ты лишь принимала его, особо не интересуясь, где и как добыт кусок сыра. Обо мне ты, сестричка, не думала. Чем же Ирочка платит за корочку хлеба с маслом? Лежала день-деньской под пледом и книги читала, а я с утра до утра по городу носилась, лапками била, в голове занозой торчало: деньги, деньги, деньги. Где их взять? Как накормить Танечку? Как одеть сестричку?

– Да, я понимаю, – залепетала я, – но теперь-то все по-другому станет. Видишь ли, в результате амнезии я превратилась в другого человека, мне даже думать дико, каким червяком я была!

– Каким ты был, таким ты и остался, – рявкнула Ирина. – Помнишь эту песню?

– Нет, – растерялась я.

– Никаких изменений я в тебе не вижу, – сурово продолжала Ирина, – по прежним рельсам катишься. Не хотела мне помогать и сейчас не собираешься! На мне из-за тебя долги висят! А ты моральные терзания развела, пакостница!

– Ира!

– Не хочу больше с тобой дела иметь. Все! Хватит. Вылезай теперь сама! – Ирина окончательно рассвирепела. – Чью шкуру, спрашивается, я спасти решила? Из-за кого бежать за границу надумала? Вас, мадам, увезти хотела, все потерять собралась: положение, карьеру. И где благодарность? Нет бы сказать: «Ирочка, я все сделаю…» Ну и пошла ты! Не смей ко мне подходить, отныне мы посторонние люди.