Дверь скрипнула, на пороге появилась Раиса Ивановна, за ней маячила серая тень.
– Времени вам час, – заявила медсестра, – отсюда никуда не выходите. Впрочем, дверь, уж не обижайтесь, я запру снаружи, на окошке решетка, беседуйте спокойно. Если кто стучать начнет, молчите. Поколотят немного и уйдут, ясно? Таня, входи.
Раиса Ивановна исчезла, послышался сухой звук: щелк, щелк. Нас и впрямь заперли снаружи.
– Здравствуйте, – прошелестело от двери, – а где Анастасия Петровна?
Я посмотрела на девушку. Полная, болезненно рыхлая, облачена в какую-то застиранную хламиду неопределенного цвета, на ногах, несмотря на жару, теплые темные чулки и тапки из облезшего искусственного меха. Волосы Танечки, длинные и не слишком чистые, собраны в хвост. Ничего привлекательного в ее облике не было, лицо показалось мне опухшим; курносый нос, слишком крупный рот, низкий лоб.
Таня стояла, опустив глаза в пол.
– Извините, – решительно сказала я, – я обманула вас, назвавшись Настей, меня прислала Наташа, бывшая домработница Лавсанова.
– И чего вы хотите? – по-прежнему безучастно спросила Таня.
– Всего лишь ответа на пару простых вопросов, – начала было я, но тут Таня посмотрела перед собой, и мой язык прилип к небу.
Огромные, фиалково-синие, бездонные, словно небо, глаза сияли на лице дурнушки. До сих пор я ни разу, ни у кого не видела столь прекрасных очей. Любой человек, окунувшись в их глубину, мигом забудет о том, что видит перед собой существо в ужасающем одеянии. Такой взгляд мог принадлежать лишь королеве или принцессе, волею злой судьбы превратившейся в Золушку.
– И что же вы хотите узнать?
– Э… э… я знаю все про то, как вы взяли на себя вину, прикинулись убийцей Сергея Лавсанова.
Таня молчала.
– Вам пообещали за это квартиру, деньги и то, что вы не сядете в тюрьму. Настя обманула вас?
– Нет, – прошептала Таня, – на суде был адвокат, он так дело повернул, что я оказалась тут, в клинике.
– Хорошо. А квартира?
Таня стала медленно краснеть. Я продолжала сыпать вопросами:
– Настя приезжала сюда? Навещала вас?
– Нет.
– Может, присылает передачи?
– Нет.
– Пишет письма, обещает денег, сообщила о покупке квартиры, в которую вы въедете, освободившись?
– Нет.
– Выходит, она вас бросила? Обманула, подставила, наобещала и кинула!
– Я сама согласилась, – прошептала Таня, – по доброй воле. Кто кашу заварил, тот ее и ест.
– Вот и нет! – рассердилась я. – Чужие руки крупу в воду насыпали. Тебя просто надули, как ребенка! Неужели совсем не обидно? Сидишь тут ни за что, а Настя гуляет на свободе да над тобой посмеивается!
Внезапно Таня сделала пару шагов, села на колченогую табуретку, сгорбилась, закрыла лицо руками и с невероятным, рвущим душу отчаянием воскликнула:
– Делать-то теперь нечего! Так мне и надо!
Я бросилась к Тане.
– Не плачь, я постараюсь вытащить тебя отсюда.
– И куда я пойду, – всхлипнула она, – к отцу возвращаться? Снова битой ходить? Знаешь, мне уж лучше тут. Здесь врачи хорошие, медсестры меня любят, больные уважают. А на воле что? Ну ничего хорошего меня не ждет!
На секунду я растерялась. До сих пор я абсолютно искренне считала, что неволя – это самое страшное несчастье для любого человека, но сейчас вдруг появились сомнения: а вдруг существуют люди, которым за решеткой лучше?
ГЛАВА 20
К электричке я брела в самом мрачном расположении духа. И хотя цель поездки была достигнута: я узнала, что Настя обманщица, никакого удовлетворения эта новость мне не принесла. Разговор с Таней вышел тягостным, ничего нового она мне сообщить не смогла, на все вопросы меланхолично твердила:
– Не знаю.
В конце концов я разозлилась и налетела на нее:
– Послушай, ты совершила глупость и поняла это. Лучше поздно, чем никогда.
– Да, – Татьяна внезапно перебила меня, – мне прямо сразу, еще в милиции, страшно стало, я даже пожаловалась своей соседке Зине, но потом Свин пришел…
– Свин? – подскочила я.
– Да, – кивнула Таня, – он со мной перед судом встретился и велел ничего не бояться, дескать, они с Настей временно исчезнут, но лишь для того, чтобы их не тронули, иначе кто мне квартиру купит!
– И ты опять им поверила! – возмутилась я.
– Ага.
– С ума сойти!
Таня вдруг улыбнулась:
– Да уж! Представляю, как они надо мной смеялись!
– Я добуду запись и вытащу тебя. Мы заставим Свина купить квартиру. – Я окончательно потеряла от злости голову. – Эта Настя заплатит за все, мало ей не покажется! Знаешь, где она живет?