Камин для Снегурочки

– Хватит болтать, – рявкнул Ванька, – нечего тут уметь, эка беда, феном помахать! Слушай! Берешь вон там мусс для укладки, побольше пены на голову напрыскиваешь, поднимаешь прядки, вот так, вверх, и сушишь. Элементарно.

– Но…

– Начинай, хорош кривляться, – заорал Ванька, – ща вмажу!

Испугавшись, что обозлившийся музыкант и впрямь отвесит мне оплеуху, я бросилась к полке, уставленной баночками, бутылочками и флакончиками. Схватила аэрозольную упаковку, нажала на головку дозатора, из отверстия полезла густая белая пена. Старательно обмазав голову Ваньки, я вздыбила его не слишком густую шевелюру забором, полюбовалась пару секунд на «натюрморт» и спросила:

– Вот так? Или по-иному зафиксировать?

– Так сойдет, – ответил музыкант, – живо суши.

Я принялась размахивать феном.

– Ну и что, – спросил спустя пять минут Ваня, – зачем кривлялась? Не могу, не умею! Теперь станешь, пока Серега квасит, меня чесать, ясно?

С этими словами он отвернулся от зеркала. Я кивнула, а потом стала наблюдать за Костей, который старательно снимал с пальцев следы грима. Слава богу, что Костика не надо причесывать, у него довольно обширная лысина, по бокам которой растет лебяжий пух. Ваня со вкусом чихнул, раз, другой, третий… Костик посмотрел на него, моргнул, потом вдруг ни к селу ни к городу заявил:

– Я вот иногда в парикмахерскую хожу…

– Зачем? – хихикнул за спиной Ванька.

– Так вот, – спокойно продолжал Костик, – стригут меня, а мастера к телефону позвали, он ушел. Сижу, жду. Тут вдруг подходит ко мне маленькая девочка лет пяти-шести, дочка кого-то из клиентов, и шепчет: «Дяденька, вам, наверное, не видно, но мастер, который вас причесывает, плохой!»

Я, естественно, удивился и спрашиваю: «Почему ты так решила?» «А он вам на голове всю макушку выбрил, – сообщил ребенок, – ни одной волосиночки не оставил». Смешно, да?

Я улыбнулась:

– Детская непосредственность.

– Твоя манера выдавать без всяких видимых поводов кретинские истории просто поражает, – сообщил Ванька.

– Повод есть, – возразил Костя.

– Какой?

– Ты на себя в зеркало глянь.

Я повернулась на стуле, Ваня в этот момент уставился в посеребренное стекло, поэтому вопль «мама!» вырвался из наших глоток одновременно.

– Это что? – визжал Ванька, ощупывая совершенно лысую голову. – Где мои волосы, а?

– На полу, – без всяких эмоций сообщил Костя.

– Как они там оказались? – орал Ваня.

– Ты чихнул, – по-прежнему равнодушно ответил Костик, – а «ирокез» и отвалился.

Ванька неожиданно замолчал, я, парализованная от ужаса, рассматривала музыканта.

– И чего теперь делать? – неожиданно нормальным голосом поинтересовался Ваня.

– Череп побрить, – хмыкнул Костя, – шевелюра как-то неровно отпала, кустиками, где проплешина, где «ежик».

– Ребята, – заглянул за ширму один из администраторов, – вы идете через пять минут. Ой, Ваньк! Чегой-то с тобой? – Он заразу подцепил, – с непроницаемым лицом пояснил Костя, – власожорка называется, чихнешь, и все! Лысый, как коленка. Очень прилипчивая штука. Видишь, и у меня начинается. Вот ты к нам заглянул, теперь все, считай, потерял кудри.

– Мама, – прошептал парень, – и что, противоядия нет?

– Если немедленно вымоешь шевелюру бензином, то она уцелеет, – сообщил Костя, наблюдая, как Ванька дрожащими руками ощупывает «стерню».

Голова парня исчезла.

– Юрка, – полетел из комнаты его вопль, – у тебя вроде канистра в багажнике есть, налей мне чуток бензина! У нас здесь инфекция!

– Почему волосы все разом выпали, – бубнил Ванька, – я заболел, да?

– Небось опять вчера девчонку в кафе подцепил?

– Ага.

– Вот и расплата, – скривился Костик, – безудержное кобелирование приводит к алопеции.

– К чему? – простонал Ванька.

– Алопеция – это лысина по-научному, – растолковал Костик, – врачи – люди деликатные, специально непонятное слово придумали, дабы нас, плешивых, не обидеть. Неприятно ведь слышать: «Лысый, лысый», а так очень красиво звучит: «У него алопеция», что-то типа «компьютеризация», «интеграция», «дегенерация», загадочно…

– И что делать? – тупо повторял Ваня.

– Хочешь, парик нацепи, – посоветовал Костик, – возьми у кого-нибудь из подтанцовки, у них этого добра полно.

Ванька вылетел из закутка. Костик упал лицом в колени и принялся стонать от смеха. Я, еле-еле придя в себя, с ужасом спросила: