Развод за одну ночь

Подруги молча кивнули. Они были полны решимости разобраться в этом деле. И если для этого потребуется ехать к родителям убитой девушки, разговаривать с ними, что же, они готовы. Но по мере того как машина следователя, кстати, весьма неплохая и явно недешевая, подбиралась все ближе и ближе к дому убитой девушки, решимость подруг таяла с каждой минутой.

Они представляли себе глаза и лица родителей неизвестной им девушки, убитой и похороненной много лет назад в яме под грушей в чужом саду, и понимали, что такое испытание им не под силу. Но действительность оказалась еще хуже, чем ожидали подруги. Следователь остановил свою машину возле дома, который были подругам хорошо знаком.

– Выходите. Приехали.

– Что? Здесь?

– А чем вам тут не нравится?

Подруги недоуменно смотрели в окно и не шевелились. Сосулькин остановил своего породистого «скакуна» возле здания, в подвальчике которого располагалось кафе дяди Вано.

– Зачем мы сюда приехали? – спросила Кира, еще не до конца веря в то, какую злую шутку сыграла с ними судьба.

– Как зачем? Тут живут родители погибшей девушки.

– Где?

– Вот в этом доме. Да что с вами такое? Вы обе словно окаменели!

Господи, это же был дом дяди Вано и его семьи! Его кафе и его дом. Он ведь сам говорил подругам, что очень удобно жить там, где работаешь. Кафе имело с домом даже одну общую кухню.

– Этого не может быть, – прошептала Кира. – Это просто какое-то дурацкое недоразумение.

– А в чем дело? – удивился следователь. – Вам знакомы люди, которые тут живут?

– Да!

– Вот как?

Следователь заинтересованно посмотрел на подруг, и Кира выпалила:

– Тут живет лучший друг дяди Паши! Хозяин кафе – дядя Вано. Его дочь – Лана пропала как раз десять лет назад. Поверить не могу, что это ее тело было найдено в саду у дяди Паши!

Сосулькин на мгновение замер.

– Ну, что же, по крайней мере теперь понятно, почему ваш дядя Паша предпочел спрятаться в тюрьме. Лично я на его месте поступил бы точно так же. Лучше сидеть за решеткой, чем смотреть в глаза другу, чью дочь ты убил, а труп закопал у себя в саду.

Подруги были настолько потрясены ужасным совпадением, что даже не смогли ничего ему возразить. Они не помнили, как вошли следом за Сосулькиным в дом дяди Вано, как сели за стол. Они даже рта не могли открыть. Следователь сам рассказывал потрясенным родителям Ланы правду об их дочери.

И все же Вано, выслушав рассказ, покачал головой:

– Не верю. Павел – мой друг. Он не мог так поступить с моей девочкой.

Следователь развел руками.

– Тело вашей дочери найдено зарытым в саду подозреваемого. У меня в деле лежит признание в содеянном. О чем еще говорить?

– Не знаю… не могу поверить. Это ошибка.

– Ваша дочь не была знакома с подозреваемым? Извините, но я вам не верю.

– Моя дочь часто бывала в доме у Павла. Она дружила с его мальчиками, особенно с Тимофеем.

Вот как, они дружили? Погибшая Лана и Тимофей? Хотя чему удивляться? Ведь если семья дяди Паши – он сам, тетя Маруся и Тимофей и не так давно живут в Адлере круглый год, то на лето они приезжали сюда издавна. Останавливались сначала у тети Кати или у дяди Вано, а после уже в своем собственном злополучном доме.

– Знаете, мы даже думали, что наши дети поженятся, – между тем продолжал дядя Вано. – Лана и Тимофей так хорошо ладили друг с другом. И после того, как моя дочь исчезла… после того, как ее не стало, Тимофей даже слег от горя. Он был в таком отчаянии, что не мог ни пить, ни есть, не выходил из своей комнаты. Тогда-то я и понял, как сильно он был привязан к моей дочери. Видимо, он любил ее и любит до сих пор, раз так и не женился, сколько Павел его ни сватал.

Но подруги поняли еще кое-что. Если Тимофей так горевал по своей возлюбленной, возможно, он знал еще и другую вещь? Знал, кто именно эту возлюбленную у него отнял?

И Кира первой произнесла страшные слова:

– Если Тимофей признается, что видел, как его отец убивает девушку или закапывает в землю ее тело, то тут уж все сомнения исчезнут.

Однако вышедший к следователю и подругам Тимофей мало напоминал того щекастого молодца с румянцем по всей физиономии – добродушного и веселого. Теперь это был угрюмый малый, который, казалось, не вполне понимал обращенную к нему речь. Грянувший над семьей дяди Паши гром тяжелей всего поразил именно Тимофея. От него прежнего осталась лишь тень.