Досье на Крошку Че

С огромным трудом сдвинув заваленную снегом калитку, я вошла на участок и приблизилась к зданию. Окно легко разбила палкой. Осторожно вытащив из рамы осколки, влезла в темное нутро дома и похвалила себя за предусмотрительность: молодец, подумала про фонарь.

Внутри дачи оказалось не так холодно, как снаружи, стены надежно укрывали от ветра. Я вошла на кухню и решила не спешить. Ага, вот стол, накрытый большой скатертью, если под него залезть, то в зоне видимости лишь один шкаф, следовательно, плинтус ломать надо под ним.

Сначала я попыталась отодвинуть деревяшку, но потерпела неудачу. Потом, вспомнив слова Нины про топор, принесла стоявший в указанном месте колун и расковыряла довольно большое отверстие. Из дыры пахнуло чем-то неприятным, я посветила в черноту фонарем, внимательно обозрела пространство и вдруг увидела нечто, похожее на портсигар.

Изловчившись, вытащила добычу. Это вроде бы и правда была кассета, но очень странного вида, никогда не встречала таких. Начать с того, что она была вложена в специальный — похоже, непромокаемый и пожаробезопасный — футляр.

Я сунула находку во внутренний карман куртки и только сейчас ощутила, до какой степени окоченела. Взгляд упал на газовую плиту. Я машинально повернула кран и услышала шипение. Пальцы вытащили из джинсов зажигалку, вспыхнуло голубое пламя. Я открыла шкафчик, висевший около плиты, и подпрыгнула от радости: чай, сахар, вот здорово!

Я собрала с подоконника снег, положила его в турку, растопила и вскипятила воду. Через десять минут в маленькой джезве заварился чай. Конечно, получился он совсем даже не ароматным, за долгие годы лежания в шкафчике благородный лист растерял свои свойства, но это был все же чай, причем горячий и сладкий. Сахару без разницы время, рафинад, может, тоже имеет срок годности, но соленым он от старости не делается.

Я сделала пару глотков и моментально согрелась. Одновременно с теплом, охватившим тело, в душе воцарилось ликование. У алкоголиков часто случается амнезия: положат с пьяных глаз нужную вещь в известное место, протрезвеют и не помнят, куда запихнули. И совершенно бесполезно допытываться у временно адекватного ханурика: «Где ты был вчера?» Скорей всего, услышите абсолютно честный ответ: «Не помню».

Я с удовольствием допивала чай. Отлично получилось, сейчас…

— Кто вы и что тут делаете? — прозвучало вдруг за спиной.

От неожиданности пальцы мои разжались, кружечка упала на пол, тело машинально повернулось — в дверях стояла женщина в куда более подходящей для загородных прогулок одежде, чем я. На тетке синел большой пуховик, волосы прятались под меховой шапкой, ладони были всунуты в уютные варежки.

— По какому праву влезли в чужое жилище? — с возмущением продолжила незнакомка, но потом она осеклась и воскликнула:

— Вы?

Тот же вопрос одновременно вырвался и у меня потому что я узнала в неожиданно появившейся особе Лидию Константиновну.

— Как вы сюда попали? — пробормотала я.

— Наглый вопрос! — дернула плечом убийца. — Это наша дача.

— Вовсе нет, — парировала я, осторожно, по сантиметру, двигаясь в сторону выхода из кухни, — дом принадлежит Нине Каргополь.

— Ты знаешь Нину? — изумилась Лидия.

— Очень даже хорошо, — пошла я ва-банк. — Несчастная, лишенная ног женщина попросила меня съездить сюда.

— Зачем? — нервно спросила Тришкина.

— Так… — туманно ответила я, почти подобравшись к дверному проему. — Нина думает сюда из интерната перебраться, надо ремонт прикинуть.

И тут Лидия Константиновна увидела топор и разломанный плинтус, глаза пожилой женщины вспыхнули нехорошим огнем.

— Ремонт, говоришь… — протянула она. — О-ч-чень хорошо. Давай-ка сядем вот тут, поболтаем, печку включим. Эй, ты куда?

Но я уже стремглав кинулась по коридору к разбитому в комнате окну. Не успела я вылезти во двор, как до слуха долетел смешок — бойкая старуха стояла на крыльце.

— Куда торопишься? — издевательски поинтересовалась она. — Впрочем, сейчас Игорь подойдет, он пока у машины остался, вдвоем мы тебя живо изловим.

Поняв, что проход к калитке блокирован, я кинулась направо, к видневшемуся вдали забору. Лидия Константиновна не пошла за мной.

— Давай, давай, — крикнула она, — в правильном направлении бежишь! Насколько помню, там, прямо под яблоней, глубокая яма отрыта. Хотели мы погреб делать, да не стали.

Я тут же притормозила и шарахнулась влево от дерева.